ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ "ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ"
ПОЛЕМИКА АНТИМОДЕРНИЗМ СТРАНИЦА 6
СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||

 

Искупление как дело Божественной
любви и Божественной правды

 

 

 

 

В конце июля с. г. Синодальная библейско-богословская комиссия РПЦ обнародовала для общецерковного обсуждения проект нового катехизиса Русской Православной Церкви (http://theolcom.ru/images/2017/КатехизисСББК_Проект.pdf). В СМИ публикуются критические отзывы – в частности, священнослужители и миряне замечают, что «авторы, очевидно, пытаются создать такое Православие, которое выглядело бы „рукопожатным“ для светской либеральной общественности»; «Одной из самых характерных особенностей проекта нового катехизиса <…> является его богословская неопределенность»; «[Проект] прерывает традицию установления критерия истинности вероучения в соответствии определяемому церковными соборами преемственному учению Церкви».

Существенный момент, отмеченный практически всеми критиками, – неудовлетворительное изложение учения об Искуплении. Этот основной церковный догмат, «сердце Христианской веры» (по свт. Феофану Затворнику), фактически утрачивает статус объективной богооткровенной истины и представляется в виде ряда противоречивых богословских теорий. К сожалению, такое размытие догмата Искупления вообще характерно для современного богословия – известный священник из Одессы, кандидат богословия протоиерей Георгий Городенцев называет его «симптомом болезни иудейства, вирус которой пытаются привить Русскому Православию».

На сайте Патриархии сообщается, что отзывы на проект нового катехизиса принимаются до 1 ноября, т. е. возможно он будет утвержден на предстоящем в конце года Архиерейском Соборе. Однако никто не может заставить верующего человека принимать модернистские убеждения. Поэтому, во избежание каких-либо уклонений, нам нужно знать и понимать традиционное учение Церкви.

Надеемся, нижеследующий перевод статьи почитаемого в Болгарии подвижника благочестия архимандрита Серафима (Алексиева) († 1993), доктора богословия, преподавателя кафедры догматического и обличительного богословия Софийской духовной академии, духовного сына святителя Серафима (Соболева), поможет нашим читателям разобраться в этом вопросе.

 

Милость и истина сретостеся,
правда и мир облобызастася.
Пс. 84, 11

 

ВВЕДЕНИЕ

 

В своей краткой статье «Об Искуплении нашем» Русский богослов Николай Арсеньев высказывает мнение, что Искупление человеческого рода есть дело исключительно Божией любви (здесь и далее выделения автора, – примеч. пер.), а не и Божией правды. «В том, и только в том наше спасение, – пишет он, – что разверзлись глубины, бездонные глубины, бездны любви Божией» (Арсеньев Н. Об Искуплении нашем // Из жизни духа. Сборник статей из области религии и религиозной мысли. Варшава, 1935. С. 31. К сожалению, нам не удалось найти оригинал статьи, поэтому она цитируется в переводе с болгарского. – Примеч. пер.). «Крестная смерть есть высшее проявление бездонной Божией любви, безмерно изливающейся даже до самых глубин падения нашего и оставленности нашей, до пропасти смерти» (Там же. С. 32).

Прийти к такому решительному заключению Н. Арсеньев осмелился от сознания неприемлемости сатисфакционной теории, которая, в отличие от этического взгляда, защищаемого им, характеризуется крайне юридическим духом. Эта теория была создана отцом схоластики Ансельмом Кентерберийским (1033–1109) и изложена в его сочинении Cur Deus homo («Почему Бог стал человеком», – примеч. пер.). В ее основе лежит классическое римское правовое чувство, соединенное с немецким пониманием чести. Согласно этой теории, «Божия честь была оскорблена и, дабы Бог почувствовал Себя удовлетворенным, требовалось пролитие невинной крови совершенного Праведника, – даже более – крови Богочеловека» (Там же. С. 27–28). Потому что вина «безконечна, поскольку человек оскорбил своим непослушанием честь Бога. И удовлетворение должно было быть безконечным, подвигом безконечной цены. Но человек не способен принести такое удовлетворение <…>. При его тварной ограниченности для него невозможно такое доброе дело, которое было бы адекватным безконечной вине. Такое дело могло быть совершено только Богочеловеком, Который, как человек, имел право совершить его для Своих братьев-людей и, как Бог, был способен его совершить. Этим делом была Его крестная смерть» (Там же. 28–29).

Согласно Н. Арсеньеву, эта теория несет отпечаток человеческой законнической и абсолютно относительной правды, проецируя чисто юридические, чисто человеческие представления на сферу Божественной жизни, и потому недостойна своего объекта, Бога. Она смущает религиозное чувство и искажает Божий образ, открывшийся нам в Сыне как Любовь. Для Божия величия неприлично помыслить, что Бог не может умилостивиться, пока не удовлетворится Его правда. «Неужели глава любого земного государства имеет право помиловать и даже полностью амнистировать <…>, а Бог не имеет права простить, если не принесено равное по объему удовлетворение? <…> Кто дал нам право так думать о Боге, представлять Его неким суровым и жестоким законником, который не может быть смягчен и умилостивлен безчисленными страданиями падшего человечества и который из-за внешне-юридического (чисто формального) исполнения буквы сурового закона предал на смерть Невинного, Неповинного в грехе и оскорблении? Церковь не знает ничего о таком чисто внешнем, чисто человеческом, узко законническом (легалистическом) объяснении неизмеримой тайны» (Там же. 29–30).

Сатисфакционная доктрина, которая появилась в лоне римо-католической церкви не без влияния господствующего в ней юридического духа и разделяемая также  ортодоксальным протестантством, смущала, согласно Н. Арсеньеву, многих полемизаторов против Христианства, давая пищу их полемике (см.: Там же. Примеч. 1).

Арсеньев отмечает, что вероисповедание Православной Церкви – и богослужебными своими песнями, и высказываниями Святых Отцов, и правильным толкованием соответствующих мест Священного Писания – всегда далеко отстояло от юридического понимания Искупления. Правда, под влиянием западных схоластических учебников, проникших в юго--западную Россию после XVII века, сатисфакционная теория прокралась и в Русское школьное богословие и господствовала там долгое время. В качестве примера Арсеньев приводит «Православно-догматическое богословие» митрополита Макария, где читаем: «Вся тайна нашего Искупления смертию Иисуса Христа состоит в том, что Он, взамен нас, уплатил Своею кровию долг и вполне удовлетворил Правде Божией за наши грехи, которого [долга] мы сами уплатить были не в состоянии» (Макарий (Булгаков), митр. Православно-догматическое богословие. Изд-е 4-е. СПб., 1883. Т. 2. С. 148). Но Русское богословие, согласно Арсеньеву, освободилось от этой западной правовой сатисфакционной теории, что подтверждено рядом таких превосходных трудов, как: «Значение Креста в деле Христовом» и «Опыт изъяснения догмата Искупления» протоиерея [П. Я.] Светлова, «Православное учение о спасении» архимандрита Сергия [Страгородского] и «Догмат Искупления» митрополита Антония [Храповицкого] (1926 г.).

Арсеньев завершает перечисление имен богословов, не разделяющих юридическое понимание Искупления, митрополитом Антонием. Добавим, что и в наши дни правовое понимание Искупления продолжает отрицаться некоторыми современными Русскими богословами. Так, в своей диссертации «Догмат Искупления в Русской богословской науке последнего пятидесятилетия (1893–1944)» профессор протоиерей П. Гнедич до крайней степени умаляет значение элемента Божией правды в деле спасения, пренебрежительно называя взгляд, принимающий Божию правду как фактор Искупления, «школьным», «юридическим» взглядом (см.: Журнал Московской Патриархии. Москва, 1962. № 8. С. 69).

Не вдаваясь в ненужную полемику, мы позволим себе высказать сомнение в верности утверждения, что Русское православное богословие в лице лучших своих представителей отказалось от правового понимания Искупления, объявив единственно правильным этическое, объясняющее Искупление только Божией любовью. По нашему мнению, виднейшие Русские православные богословы защищали вместе этический и правовой элементы Искупления, считая, что только тогда оно освещается наиболее полно и верно, когда любовь и правда Божии как факторы Искупления принимаются во внимание одновременно. Эти богословы: митрополит Филарет Московский, архиепископ Филарет Черниговский, святитель Тихон Задонский, митрополит Макарий (Булгаков), епископ Феофан Затворник, протоиерей Иоанн Кронштадтский, архиепископ Серафим (Соболев), Н. Н. Глубоковский, В. Н. Лосский и др. Их взгляды по нашему вопросу будут рассмотрены ниже.

Сейчас нам важно подчеркнуть, что против средневековой чисто юридической сатисфакционной теории восстало современное понимание Искупления как дела Божией любви. Таким образом, перед нами вырисовываются два противоположных взгляда в связи с догматом Искупления – один юридический, который думает исчерпать все богатое содержание Божественного домостроительства удовлетворением Божией правды, а другой – этический, который хочет объяснить тайну спасения только Божией любовью.

Где истина?

Попытаемся ее найти, уяснив, как учат по поднятому вопросу:

1. Священное Писание Ветхого Завета;

2. Священное писание Нового Завета;

3. Святые Отцы;

4. Богослужебные книги Православной Церкви;

5. Сама Православная Церковь, которая соборно защищала известные догматические позиции при христологических спорах и при осуждении связанных с ними ересей;

6. Наконец, постараемся на основании достигнутых результатов критически разобрать две противоположные теории – юридическую и этическую, сделав в заключение необходимые выводы.

План нашей статьи будет развиваться по указанным здесь шести пунктам.

 

Перевод с болгарского языка
Анны САМСОНОВОЙ

 

Продолжение следует

 

 

СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||
© ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ. Разрешается перепечатка материалов со ссылкой на источник