В ЭТОТ ДЕНЬ... | ЦАРСКОЕ ВРЕМЯ | СТРАНИЦА 11 |
18/31 марта 1584 года почил Царь Иоанн IV Васильевич Грозный
«Опричник»
Худ. С. ЕФОШКИН
Большинство населения России имеет представление о первом русском Царе Иоанне Васильевиче, прозванном Грозным, в лучшем случае по малодоступным трудам немногочисленных добросовестных отечественных историков, в худшем – по клеветническим писаниям зарубежных недоброжелателей, пристрастным сочинениям Н.М. Карамзина, зиждущимся в основном на рассказах предателя Курбского и иностранных шпионов, по лживому живописному полотну художника И.Е. Репина, по намеренно обличительной скульптуре ваятеля М.М. Антокольского, вплоть до фантастически недостоверного кинофильма режиссера П.С. Лунгина «Царь». Однако все эти произведения безмерно далеки от исторической истины.
Как оценивать деятельность Царя Иоанна Грозного? Здесь надо быть специалистом в отечественной истории не только XVI века. Для того чтобы по-настоящему понять эту эпоху, вникнуть в нее, увидеть масштаб личности Государя Иоанна Грозного, нужно знание как предшествующей, так и последующей истории. Нельзя заниматься вкусовщиной или вырывать отдельные события из исторического потока и, как говорил сам Грозный, «перекладывать так и эдак» факты и происшествия.
Время было сложное, и именно оно диктовало определенные средства борьбы. И, прежде всего, надо ставить вопрос так: чем была обусловлена эта борьба? Даже многие представители академической науки заблуждались, начиная изучать эпоху опричнины лишь с момента ее учреждения. В лучшем случае они углублялись в историю не далее начала 50-х годов XVI века, чтобы снова вернуться к тому же – к моменту учреждения опричнины и ее объяснению в свете неполных исторических данных. Я же убедился в том, что невозможно понять причины введения опричнины, не углубившись хронологически на значительное расстояние от середины XVI века. Нужно начинать ход исследования опричнины с ее предпосылок, т. е. с конца XV века. Если подойти с этой точки зрения (а она мне представляется наиболее эффективной и плодотворной), то тогда надо вести разговор о том, какие угрозы возникли к середине XVI века существованию Русского государства и Святой Руси.
На мой взгляд, можно говорить о трех основных угрозах: Православной вере, Православной Церкви и русскому самодержавию, только возникшему и юридически оформленному актом Венчания Иоанна Грозного на Царство. И когда эти опасности обозначились, Иоанн Грозный вступил в борьбу за веру, за Церковь и за самодержавную власть. Он не мог не пойти на это в том числе и потому, что все три названных мною явления тесно и органически соединены. Не представлялось возможным существование Православия и Церкви без самодержавия и наоборот. Когда били по русскому самодержавию, то выступали против Русской Церкви и Православной веры. Так что опричнину надо воспринимать как форму борьбы, как институт, как учреждение, обезпечивавшее государственную безопасность.
Что касается психических свойств Царя Иоанна Грозного, то это не новый вопрос, он дебатировался еще в XIX веке. Причем все сколько-нибудь серьезные ученые никогда не задавались им. В первую очередь потому, что нельзя на таком огромном временном расстоянии делать какие-либо медицинские заключения. Это в принципе невозможно.
Петр I иначе повернул Россию, он ее ориентировал на Запад. Он, можно сказать, первый западник на русском престоле. А Иоанн Грозный – это национально-ориентированный Государь. Если католичество, к которому у нас сейчас недопустимо мягкое отношение, Царь Иоанн считал ересью, не говоря уже о протестантизме, то Петр I был весьма склонен к протестантству <…>.
Итак, Иоанн Грозный – деятель не просто национально-ориентированный, но и отвергавший Запад. Именно поэтому, на мой взгляд, он до сих пор подвергается ожесточенным нападкам. Он понимал всю глубину опасности, исходившей со стороны Запада по отношению к России, к ее бытию как страны и к бытию русского народа.
Царь Иоанн был в высшей степени религиозным человеком, искренним, всей душой и телом преданным Христу. Всякие попытки посеять сомнения в этом безнравственны и безперспективны.
И.Я. ФРОЯНОВ,
доктор исторических наук,
профессор Санкт-Петербургского
университета, автор монографии «Драма русской истории:
На путях к Опричнине»
Источник: Правда о первом
русском Царе. М., 2012.
Продолжение. Начало см. в № 2 (98)
Предлагаемое ниже вниманию читателя сочинение приснопамятного подвижника благочестия архиепископа Серафима (Соболева) «Об истинном монархическом миросозерцании» стало откликом Владыки-монархиста на критику другой его книги – «Русской идеологии». Архиепископ Серафим опровергает неосновательные возражения против богоустановленности царской власти и другие неправые мнения, которые нередко можно встретить и у современных авторов.
7. ОБВИНЕНИЯ НАС
В АБСОЛЮТИЗАЦИИ ЦАРСКОЙ
ВЛАСТИ
НА ОСНОВАНИИ
НАШЕГО УЧЕНИЯ О ЕЕ
БОГОУСТАНОВЛЕННОСТИ.
НЕСОСТОЯТЕЛЬНОСТЬ
МНЕНИЯ О БЕЗРАЗЛИЧНОМ
ОТНОШЕНИИ
ИИСУСА ХРИСТА
К ГОСУДАРСТВЕННЫМ ИНТЕРЕСАМ. НЕПРАВИЛЬНЫЙ
ВЗГЛЯД
НА ЦАРСКУЮ ВЛАСТЬ, КАК
НА ЦЕННОСТЬ ОТНОСИТЕЛЬНУЮ
Что касается толкования автором критической статьи слов Христа: Царство Мое не от мира сего (Ин. 18, 36) и кто поставил Меня судить или делить вас? (Лк. 12, 14) в том смысле, что Господь обнаружил в этих словах Свое безразличие к государству, государственной жизни и деятельности и засвидетельствовал, что государственные интересы Ему далеки и чужды, – то это толкование надо признать несостоятельным.
Первые слова Свои Господь произнес в ответ на вопрос Пилата: Ты царь Иудейский? (Ин. 18, 33). Ясно, что Пилат хотел узнать у Христа, действительно ли Он считает Себя царем в политическом смысле. И Господь на эту мысль ответил Пилату, что Он царь, только не в политическом, а в духовном, небесном смысле, ибо Царство Его не от мира сего. В словах Христа совсем нет мысли о Его безразличном отношении к государству.
Яснее всего неправильность истолкования означенных слов Христа изобличается Божественными словами: Воздадите yбо кeсарева кeсареви (Мф. 22, 21). Если бы Господь с безразличием относился к государственным интересам, то в той или иной форме Он показал бы это безразличие в ответе ученикам фарисеев с иродианами, но вместо того Он дал заповедь о повиновении Царю, при исполнении которой удовлетворялись государственные интересы.
Точно так же совсем не говорят в пользу автора критики и другие слова Господа. Он отказался быть судьей по гражданским и имущественным делам, но тотчас же сказал окружавшим Его: Блюдите и хранитеся от лихоимства: яко не от избытка кому живот его есть от имения его (Лк. 12, 15). (В русском переводе синодального издания слова этого стиха читаются так: При этом сказал им: смотрите, берегитесь любостяжания; ибо жизнь человека не зависит от его имения). Этими словами, как и сказанною в тот же момент притчею о богаче, у которого случился хороший урожай (см.: Там же, 16–21) Господь хотел уничтожить самую причину тяжбы – любостяжание, водворить мир среди братьев, бывших в тяжбе между собою, что, конечно, способствовало и благосостоянию общества, членами которого были эти братья. Следовательно, о каком бы то ни было безразличии Господа к государству и государственным интересам в данных Его словах не может быть и речи.
Как можно утверждать, что для Господа безразличны государственные интересы и что они Ему чужды, когда Он сказал: Мною Царие царствуют и сильнии пишут правду (Притч. 8, 15), когда Господь есть посаждаяй Цари на престолех и обвязуяй поясом чресла их (Иов. 12, 18). И не только Господь дает власть Царям и промыслительно укрепляет силу их, но Он, по словам пророка Даниила, владеет, т. е. промыслительно управляет самим царством человеческим, через Царя, которому вручает его (Дан. 4, 22). Как мы видим из книги пророка Даниила, Господь промышляет о Царствах, не исключая и языческих, через особых их небесных покровителей, Своих ангелов (см.: Там же. 10, 13–20).
Говорить после этого, что для Бога чужды и далеки государственные интересы и что Он будто подчеркивает Свое безразличие к государственной жизни и деятельности – это значит отрицать веру в богооткровенные истины о Божественном промышлении в отношении Царей и их деятельности и даже целых государств.
Архиепископ
Серафим (СОБОЛЕВ)
Об истинном монархическом
миросозерцании. СПб., 2002.
Продолжение следует.