Герои Великой
Отечественной
войны

 

 

Мы продолжаем публикацию небольших заметок о героях СССР – тех людях, которые своей самоотверженностью приблизили славный день Победы русского народа над фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне, вложив в совершенный ими подвиг все, что имели, а очень часто – саму свою жизнь.

 

 

ГРИЗОДУБОВА

ВАЛЕНТИНА СТЕПАНОВНА

(продолжение)

 

Первые 150 километров экипаж шел с набором высоты в условиях хорошей видимости. Но далее следовать графику уже не удалось, т. к. на заданной высоте оказалась многоярусная облачность и началась болтанка (сильная качка, – примеч. ред.). Валентина Степановна несколько сотен километров вела машину в облаках, затем передавала управление Полине Осипенко, чтобы отдохнуть, и снова садилась за штурвал. Облачность по-прежнему закрывала землю. За бортом было 50 градусов мороза, и когда самолет вошел в зону фронта со снегопадом и дождем, на нем появились признаки обледенения. Пришлось набрать высоту семь тысяч метров и надеть кислородные маски. По расчетному времени должны были пройти Байкал. Из Москвы экипаж двигался с курсом 90 градусов, в районе озера планировалось изменить его до 120 градусов, чтобы дойти до границы, а потом вернуться к прежнему. Раскова занялась разборкой радиостанции, пытаясь найти причину отказа аппарата. Но рация, являвшая собой опытный образец, не была рассчитана на столь критические температуры и «оживить» ее не удалось.

Гризодубова решила не менять курс 90 градусов и повела машину, никуда не отклоняясь. Наконец, вышли из облаков – словно кто-то внезапно убрал занавес. Видимость – отличная. Под крылом – Тугурский залив Охотского моря. Что ж, задание выполнено, рекорд установлен. Взят курс на Комсомольск-на-Амуре. Но сколько осталось горючего? Валентина прекрасно понимала, что из-за нарушения графика и сложных полетных условий перерасход топлива неизбежен. Зажглась красная лампочка. Из имевшихся на борту 17 баков горючего осталось всего на полчаса полета. Что делать? Надо садиться. Под крылом – тайга, болота, сопки…

Но вот относительно ровная площадка, между островками травы поблескивает вода – болото. Валентине Гризодубовой стало ясно, что приземляться нужно, конечно, не выпуская шасси, на фюзеляж. Это значит, кабина штурмана может пострадать, а в ней – Марина Раскова. Командир приказала:

– Штурману Расковой покинуть самолет с парашютом!

Раскова выполнила приказ, но ее снесло в тайгу. Парашют повис на деревьях. Заблудившись, девять дней бродила она в лесу, мужественно борясь с трудностями.

Вся страна ждала сообщений о судьбе летчиц, продолжались упорные поиски экипажа. Наконец, повсюду разнеслась радостная весть: девушек нашли, они живы и скоро будут в Москве.

– Посадка была удачной, – вспоминала Валентина Степановна. – Мы оставили самолет на месте приземления, а когда ударили морозы, машину подняли, выпустили шасси и перегнали в Комсомольск-на-Амуре. Все годы войны этот самолет находился в эксплуатации.

Финиш «Родины» состоялся 25 сентября 1938 года. Экипаж установил женский мировой рекорд дальности полета по ломаной линии – 6450 километров и по прямой – 5908 километров за 26 часов и 29 минут. За выдающийся перелет В.С. Гризодубовой, П.Д. Осипенко и М.М. Расковой – первым среди женщин – были присвоены звания Героев Советского Союза.

Сложные и ответственные задачи решала Валентина Степановна. В 1938 году она возглавила Управление международных воздушных линий СССР, участвовала в заключении ряда договоров с другими странами. Летчики Управления считались лучшими мастерами в международных аэропортах Европы.

 

 

 

С первых же дней ВОВ Гризодубова и ее подчиненные выполняли особо сложные задания в тылу противника. В 1942 году Валентине Степановне поручили комплектование 101-го авиационного полка дальнего действия из летного и технического состава Гражданского воздушного флота и ВВС. В полк пришли и те, кто летал еще с отцом Валентины Степановны, и те, кого она в свое время обучала полетам в школе, с кем работала.

Особенно трудными были полеты к партизанам. Тут требовалось умение обмануть гитлеровцев, незаметно пересечь линию фронта, уклониться от встречи с «мессерами», обойти районы зенитной артиллерии врага, выйти точно на партизанский пятачок, сесть на ограниченную полосу, затем быстро разгрузиться, забрать раненых, детей, связных, взлететь, несмотря на загрузку машины, и благополучно вернуться на «большую землю» (так советские партизаны называли свой тыл, – примеч. ред.).

Партизанское движение ширилось с каждым месяцем. Необходимо было усилить помощь отрядам, сражавшимся с врагом в глубоком тылу. В связи с этим 101-й авиационный полк получил значительное количество самолетов и экипажей. Чтобы увеличить дальность полета, на машины установили дополнительные баки с горючим и довели полетное время до 12–17 часов. Командир 101-го, единственная женщина в полку, пользовалась большим авторитетом у подчиненных. Сама участвовала в выполнении ответственных заданий, бомбила врага, не раз летала в соединения прославленных партизанских командиров А.Н. Сабурова, С.А. Ковпака и других, доставляла им оружие, боеприпасы, медикаменты, литературу и т. п.

Во время войны летчики полка Гризодубовой вывезли из тыла противника четыре тысячи раненых, множество детей, перевезли в Москву немало важных оперативных документов, изъятых партизанами-разведчиками у фашистов. С уважением вспоминала Валентина Степановна отважных авиаторов Георгия Чернопятова, Бориса Лунца, Валентина Ковалева, Алексея Буланова и иных. Многое было сделано летчиками в огненные годы. Полк стал гвардейским и Краснознаменным.

Скончалась Валентина Степановна Гризодубова 28 апреля 1993 года, похоронена в Москве на Новодевичьем кладбище.

 

Подготовил
Евгений ПОЛЕВОЙ

 

По материалам интернет-СМИ

Продолжение см. в след. номере

 

 

---

 

Казачий словарь-справочник

 

Продолжение. Начало см. в № 1 (1).

 

СТАНИЦА (окончание) – Во время Смуты станицы обращались в боевые единицы. Станицами же казаки возвращались после нее на свое Старое Поле. К этому времени, т. е. к началу XVII века, отпала необходимость охраны прежних рубежей. Городовые казаки и их станицы потеряли в связи с этим службу. Значительная часть их переселилась на водные реки – Дон, Терек и Яик, и там слово «станица» получило иное значение – так стали называть поселения, которые прежде считались городками.

Но вместе с тем в некоторых городках поселились по две и больше станичных общин. Например, в Старом городе Черкасском, по словам Ригельмана (XVIII в.), «в самом нутре города находится шесть станиц: Черкасских две, Павловская, Прибылянская, Средняя и Дурновская». В тех случаях, когда в новопоселенных станицах сильно было родовое начало, за ними сохранилось прежнее родовое название, а если станица состояла из многих родов, для нее придумывали новое имя по месту поселения: Усть-Хоперская, Усть-Медведицкая, Чирская, Цымлянская и т. п. Иногда возрождали старое татарское: Курман Яр, Нагай, Бабей, Егорлык и др. От глубокой древности сохранились летописные Урюпино и Сиротин. Надо полагать, что названия станиц по русским городам (Тульская, Воронежская, Рязанская) принесли с собой на Кавказскую Линию остатки городовых казаков, служивших еще в полках с подобными названиями. Иногда казаки получали и прозвища соответственно тем местам, из которых они возвращались на Дон. Так возникли казачьи фамилии: Мордвинцевы, Черемисиновы, Черкасовы, Тульцевы, Костромины, Казанцевы.

Ввиду того, что служилые казаки два-три века размещались на различных окраинах Северо-Восточной Руси, станицы принесли на свои реки неодинаковые диалекты. Например, верховые станицы на Дону принесли в Хоперский округ однообразный тамбовский говор, в то время как станицы Усть-Медведицкая и Второго Донского округов пользовались не менее однообразным орловско-курским диалектом. Произошло это потому, что казаки возвращались на Дон не поодиночке, пестрым сбродом со всей Руси, а организованными и крупными общинами, сохраняя и некоторые реликты прежней казачьей речи.

Станицы нашего времени – оседлое казачье поселение с установленными границами его земельного юрта. Иногда на отдельные участки станичного юрта переселялось несколько семейств, основывая новые поселки и хутора. Хутора эти не разрывали связей со своей станицей, считались ее частью. Вообще жители станиц составляли как бы одну согласную семью..

Продолжение следует.