СВЯТИТЕЛЬ СЕРАФИМ –
ИДЕОЛОГ МОНАРХИИ

 

Ректор Воронежской семинарии
архимандрит Серафим с выпускниками, 1914 год

 

Продолжение. Начало см. на стр. 14

 

Именно эту главную христианскую добродетель святой считал основой и монархических убеждений: «Революционеры и анархисты вдохновляются в своих деяниях духом сатанинской гордости и бунта» (Серафим (Соболев), архиеп. О нравственной основе софианства. URL: http://russportal.ru/index.php?id=church_history.sobor1938_00_014#01), – отмечал он в одном из своих докладов в конце 1930-х годов. А в «Русской идеологии» звучит призыв соотечественникам вступить «на путь первого выражения смирения, т. е. на путь покаяния во грехах своих, особенно – в самом тяжком грехе нашем <...> – в грехе бунтарства против самодержавной власти нашего Царя – Помазанника Божиего» (Серафим (Соболев), архиеп. Русская идеология. София, 1939. С. 82).

В 1908 году отец Серафим начал преподавательскую деятельность в Пастырском богословском училище; затем был переведен смотрителем в Калужское духовное училище. Великим утешением для молодого иеромонаха в этот период стала возможность посещать знаменитую Свято-Введенскую Оптину Пустынь. Наиболее близкие отношения сложились у него с преподобным Анатолием (Потаповым), который принял его под свое духовное руководство. Многим известно пророчество старца-царелюбца: «Судьба Царя – судьба России. Радоваться будет Царь, радоваться будет и Россия. Заплачет Царь, заплачет и Россия, а… не будет Царя – не будет и России… Как человек с отрезанною головою уже не человек, а смердящий труп, так и Россия без Царя будет трупом смердящим».

Общался будущий Владыка и с другими светочами Оптиной, в частности – со старцем Варсонофием (Плиханковым) (см.: Кострюков А. А. Пламень огненный. С. 25), который наставлял: «Наш Царь есть представитель воли Божией, а не народной. Его воля священна для нас как воля Помазанника Божия; мы любим его потому, что любим Бога. Славу же и благоденствие дарует нам Царь – мы принимаем это от него как милость Божию. Постигает ли нас безславие и бедствие – мы переносим их с кротостью и смирением как казнь Небесную за наши беззакония и никогда не изменим в любви и преданности Царю».

В декабре 1911 года иеромонах Серафим был назначен инспектором Костромского духовного училища, а 22 декабря 1912 года – ректором Воронежской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита. Воронежская семинария на тот момент считалась в отношении дисциплины одной из худших в России: «Вы назначены в наибезнадежнейшую и бунтарскую семинарию», – сообщало ему руководство. Но архимандриту Серафиму удалось изменить положение. «При первых встречах воспитанники позволяли себе откровенно насмехаться над новым ректором. К удивлению инспектора, отец Серафим не исключил никого из представленного ему „черного“ списка, а стал проводить „индивидуальную работу“. Тактичность, сильная речь, безграничное терпение ректора вызвали у студентов искреннее раскаяние. <…> 11 июля после Литургии воспитанники семинарии, полгода назад встречавшие нового ректора насмешками, преподнесли ему икону преподобного Серафима Саровского в драгоценном окладе» (Макеев Н. В. Последний ректор дореволюционной семинарии. URL: http://vob.ru/public/vrn/obraz/4/makeev.htm).

В результате в 1915 году ревизия, направленная в Воронежскую семинарию, оставила о ней благоприятный отзыв. Член Учебного комитета при Синоде Петр Федорович Полянский (впоследствии митрополит Петр – Патриарший Местоблюститель и священномученик) назвал семинарию одной из лучших в стране. А епископ Острогожский Владимир (Шимкович) сказал отцу Серафиму: «Вы возродили нашу семинарию без каких-либо мер наказания, единственно благодаря Вашей любви. Вероятно, скоро Вас поставят епископом. Русская Церковь нуждается именно в таких архиереях».

В 1914 годe вспыхнула Первая мировая война. Многие воспитанники Воронежской духовной семинарии отправились добровольцами на фронт. «Глубоко поучительны проповеди архимандрита Серафима (Соболева) в годы Первой мировой войны. В них особое место занимал духовный анализ причин трагедии. Так, при открытии в 1915 году нового учебного года в семинарии, он говорил: „Несомненно, мы терпим бедствия от нашествия германцев в нашу землю потому, что Господь гневается на нас за наши грехи... Мы не хотели жить, как Богу угодно, а живем так, как нам хочется. Мы забыли страх Божий и предаемся постыдным страстям. Там, на бранном поле, рекою льется мученическая кровь наших братий, а здесь под праздники гремит музыка, сады наполнены праздно гуляющими людьми, а в театрах и кинематографах не стесняются ставить для публики безнравственные пьесы и картины...“» (Там же).

Проповеди святителя публиковались в «Воронежских епархиальных ведомостях», главным редактором которых он был до момента своего принудительного отстранения в 1917 году, после Февральской революции. Редакторская работа святого заслуживает отдельного внимания: журнал содержит как его драгоценное наследие, так и замечательные тексты его собратий и коллег, которые он считал душеполезными, статьи учеников, интересные перепечатки из других изданий того времени и проч.

В Воронеже архимандрита Серафима застала революция и гражданская война. Как известно, в начале ХХ века революционные брожения шли во всех слоях общества, не исключая и духовенства. Но святитель Серафим не принял Февральский переворот и насильственное отрешение Государя от престола под видом т. н. отречения. «В феврале 1917 года в стране рухнула Монархия. Император Николай II передал власть своему брату – Великому Князю Михаилу Александровичу, но тот власть не принял. Правда, отказывался от нее он условно. В своем манифесте Великий Князь заявил, что если народ захочет и дальше управляться Монархом, то он займет престол. <…> А церковные журналы, публикуя манифест Великого Князя Михаила, предпочли умалчивать об условности его отречения. Но были исключения. Например, журнал „Воронежские епархиальные ведомости“ прямо указал, что отречение Великого Князя условно. Несомненно, это небольшое, но важное замечание было заслугой редактора – архимандрита Серафима» (Кострюков А. А. Пламень огненный. С. 30–31).

В марте 1918 года семинария была закрыта большевистской властью, ее здание заняли красноармейцы. Архимандрит Серафим переехал в монастырь святителя Тихона Задонского. «Монархические симпатии отца Серафима и его начальника архиепископа Тихона (Никанорова) вызывали у новых властей ярость и раздражение. Летом 1917 года архиепископ Тихон подвергся унизительному обыску и аресту по обвинению в контрреволюции. У архипастыря изъяли портреты русских Императоров, которые висели в его приемной и комнатах. Тогда же был отстранен от редактирования „Воронежских епархиальных ведомостей“ архимандрит Серафим» (Там же. С. 31).

 

 

В первой половине октября 1919 года войска генерала А. И. Деникина взяли Воронеж, но вскоре были вынуждены отступить. Святитель не знал, как быть – уйти на юг или оставаться в городе. За советом он обратился к местному прозорливому старцу Аарону. «Не безпокойся, ты попадешь в хорошую сторонушку», – прорек подвижник о его дальнейшей судьбе. «Как же мне понимать Ваши слова?» – «Попадешь – узнаешь», – последовал ответ. Архимандрит Серафим и его брат иеромонах Сергий покинули Воронеж в последний момент в открытом вагоне с углем для паровоза.

На юге России отец Серафим вошел в подчинение временно независимого Высшего Церковного Управления (ВЦУ). 7 мая 1920 года он был назначен ректором духовной семинарии в Симферополе. 24 сентября 1920 года ВЦУ вынесло решение рукоположить его во епископа Лубенского, викария Полтавской епархии. Хиротония состоялась в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, 14 октября, в симферопольском Александро-Невском соборе. «До падения Крыма под ударами Красной армии оставалось меньше месяца. В течение этого времени епископ Серафим руководил семинарией. Еще одной задачей архипастыря стало посещение действующей армии для поднятия морального духа войск. В обстоятельствах того времени это было необходимо: предвидя скорые перемены, само крымское духовенство опасалось вести антибольшевистскую проповедь в действующей армии. В связи с этим в начале ноября епископу Серафиму было поручено объехать позиции войск и разъяснить идеи Русской армии» (Там же. С. 38).

После вступления в Крым большевиков генерал Врангель отдал приказ об эвакуации, и Владыка вместе с остатками Белых войск и беженцами покинул родную землю.

 

Николай БОРИСОВ

 

Продолжение следует