НАМ ПИШУТ | ЕДИНСТВО ЦЕРКВИ | СТРАНИЦА 6 |
Cпаси Христос, уважаемая редакция «Православного Креста»! Регулярно читаю вашу газету, нахожу для себя много интересных материалов, за что вас искренне благодарю. Хотелось бы получить ответ священника на возникший у меня вопрос.
Некоторое время назад в одной книге мне встретилась цитата из дневника протоиерея Александра Шмемана, вызвавшая недоумение: «Давайте будем и дальше не соглашаться, но не будем судить. Что не подходит нам, может подойти потенциальным новообращенным другого типа. Я беру здесь за образец поведение прихожан во время русского православного богослужения, где одни сидят, другие лежат лицом вниз, некоторые стоят или опускаются на колени, или ходят, и никто не обращает никакого внимания на то, что делают другие. Вот пример здравого смысла, хорошего воспитания и хорошего христианства. „Не вмешивайся в чужие дела“ – хорошее правило как в религии, так и во всем другом».
Я задумалась: прав ли автор, что в православном храме все вольны молиться, как им нравится, что не следует «лезть в чужие дела» и что именно такой подход есть проявление «здравого смысла», вежливости и «хорошего христианства»? Допустимо ли в церкви делать замечания ближним и как реагировать, если тебя кто-то в чем-либо поправит? Ведь многие этим смущаются, обижаются на «церковных бабок», и не исключено даже, что такие «мелочи» могут оттолкнуть не очень воцерковленного человека от Церкви…
Валентина
Читательнице отвечает протоиерей Андрей СОКОЛОВ:
Поставленные вопросы, казалось бы, чисто формально можно свести к двум – об основных правилах церковного благочиния и о поведении в храме – в частности, как делать замечания и реагировать на них. Однако, учитывая, что вопросы возникли на основании цитаты из дневника А. Шмемана, тема приобретает несколько иное направление и глубину. Проблема благоговения в храме Божием не сводится к одному лишь поведению как таковому. Не менее важен и другой вопрос – почему мы должны вести себя, – а в более широком смысле – поступать, действовать и мыслить, – именно так, а не иначе? Сегодня нашу Церковь захлестнула волна модернизма. И правила, соблюдаемые нами в храме, это не просто дань традиции, но, наряду с истинами Православной веры, важнейшая составляющая нашей соборности, тот цементирующий материал, который не дает церковному единству разрушиться под натиском обновленческих новаций. Об этом – ниже, но сначала – об общепринятых нормах благочиния.
О них замечательно написано у святителя Игнатия (Брянчанинова) в 5-м томе его труда «Приношение современному монашеству», в главе «Правила наружного поведения для новоначальных иноков». Слово святителя обращено к монашествующим, но законы духовной жизни для всех православных христиан едины, поскольку строится она на стремлении исполнять абсолютно одинаковые для каждого верующего в Господа нашего Иисуса Христа заповеди Божии. Посему к мирским людям, ревнующим о благочестии, святоотеческие установления о поведении в храме относятся в той же мере, что и к монашеской братии.
Сразу обращает на себя внимание утверждение, открывающее главу: «Церковный Устав говорит, что по завещанию Святых Отцов во всем должно наблюдать меру и правило». Крайне актуальны и приведенные далее слова преподобного Ефрема Сирина: «Там настоит великое бедствие, где жительством не руководствуют законные правила». Таким образом, святитель Игнатий, даже не вступая в полемику с любителями плюрализма, уже в первых строках опровергает модернистские представления об отсутствии каких-либо строгих норм поведения во время православного богослужения – у того же Шмемана названные самостоятельным выбором и невмешательством в свободу действий окружающих. Добавим, что неимение определенных законов для внешней деятельности, в том числе в храме, ведет православного человека к великому духовному бедствию.
Вот лишь некоторые из правил, преподанных святителем:
– «Каждый брат, придя к церкви Божией, должен пред дверьми ее оградиться крестным знамением и положить поясной поклон, воздавая этим честь жилищу Божию, которое – церковь»;
– «По входе в церковь каждый брат обязан встать посреди ее пред царскими вратами и положить три поясных поклона, а в Великой Пост – три земных; потом, поклонившись на обе стороны предстоящему народу, становиться на свое место»;
– «Церковь – земное Небо. Стоящие в ней должны стоять с благоговением, чинно, подобно святым Ангелам, иметь глаза опущенными к земле, на стены не облокачиваться, держать руки опущенными, не складывая их вместе, не отставлять ног, но стоять на обеих ногах равно»;
– «Церковь – судилище Божие. Из нее можно выйти или оправданным, иди осужденным, по свидетельству святого Евангелия. И потому должно отправлять чтение и пение со всевозможным вниманием и благоговением, никак не позволять себе празднословия, тем более смеха и шуток. Иначе выйдем из церкви осужденными, прогневав Царя Небесного неблагоговейным предстоянием Ему»;
– «На народ, присутствующий при богослужении, не должно оглядываться. Должно всячески хранить зрение, как то отверстие в душу, чрез которое могут войти в нее заразительнейшие страсти».
В правиле 24-м содержится подробное наставление о поклонах, когда и сколько их следует делать. Вообще же на первых порах можно просто ориентироваться на молящихся и повторять за ними. Не нужно подражать тем, кто, к примеру, опускается на колени, когда все прихожане стоят на ногах – Святые Отцы не одобряют показное благочестие. «Благоговение» вопреки принятым обычаям на самом деле есть проявление духовного неведения. Но в то же время не следует осуждать таких ближних.
Важнейший ответ на вопрос о поведении в храме находим также в 18 главе Евангелия от Луки –в притче Господа о мытаре и фарисее.
Придя в церковь, фарисей хвалился своими добродетелями перед Богом и осуждал мытаря. Тот же смиренно стоял у самой двери, потупив взор, и с сердечным сокрушением взывал: «Боже, милостив буди мне, грешному!» И Господь не принял молитву фарисея, а мытаря, напротив, оправдал и поставил в пример Своим ученикам (см.: Лк. 18, 10–14).
Преподобный авва Дорофей так толкует это повествование: «Фарисей оный, молясь и благодаря Бога за свои добродетели, не солгал, но говорил истину, и не за то был осужден; ибо мы должны благодарить Бога, когда сподобились сделать что-либо доброе, потому что Он помог и содействовал нам в этом <…>; и не за то он был осужден, что сказал: „Несмь якоже прочии человецы“; но когда он обратился к мытарю и сказал: „Или якоже сей мытарь“ – тогда он подвергся осуждению, ибо он осудил самое лицо, самое расположение души его и, кратко сказать, всю жизнь его. Посему мытарь и вышел оправдан „паче онаго“».
Достойно внимания и пояснение святителя Иоанна Златоуста: «А чтобы тебе убедиться, какое великое благо не мечтать о самом себе ничего великого, представь в уме две колесницы, из которых в одну запряги праведность и высокомерие, а в другую – грех со смиренномудрием; и ты увидишь, что колесница греха опередит праведность – не собственною силою, но силою сопряженного с ним смиренномудрия <…>. А что первая колесница бывает быстрее последней, вспомни о фарисее и мытаре. Фарисей впряг вместе праведность и высокомерие и говорил так: „Боже, хвалу Тебе воздаю, яко несмь якоже прочии человецы, хищницы, неправедницы, прелюбодее, или якоже сей мытарь“ (Лк. 18, 11). О, безумие! Его высокомерие не удовольствовалось сравнением со всем родом человеческим, но с великим неистовством напало и на близ стоявшего мытаря. Что же тот? Он не восстал против поношения, не оскорбился укоризною, но великодушно перенес сказанное, и стрела врага сделалась для него врачевством и исцелением, поношение – похвалою, укоризна – венцом. Так велико благо – смиренномудрие; так полезно не оскорбляться злословиями других и не раздражаться обидами ближних! Можно и от них получить себе великое и важное благо, как и было с мытарем. Претерпев поношение, он очистился от грехов и, сказав: „Милостив буди мне грешнику“ (Там же, 13), сниде оправдан паче оного (см.: Там же, 14)».
Итак, в этой притче нам представлены два примера поведения в храме – правильное и ошибочное. Если хотим спастись – должно подражать мытарю, его самоосуждению и смирению, и избегать фарисейского тщеславия, самохвальства и гордыни.
Кроме того, Господь научает нас, что храм есть место суда: мы можем выйти из него оправданными или осужденными. Когда мы идем в прокуратуру или в суд мирской, то, конечно, прежде советуемся с юристами, адвокатами, изучаем Уголовный кодекс – чтобы не проиграть дело. Почему же собираясь в церковь, место суда Христова, – не проявляем предусмотрительности?! Почему не стремимся предварительно ознакомиться с известными правилами поведения, посоветоваться со священнослужителями или верующими людьми благочестивой жизни, сведущими в канонах?
Окончание на стр. 7