Певец Руси кобзарь Василий Жданкин:
боль земной утраты и отрада вечной жизни

 

 

Окончание. Начало см. на стр. 14

 

 

Как началось переосознание ценностей

 

«После “Червоной руты” я объехал 22 страны и в конце концов сделал однозначный вывод, что нам там делать нечего. Нужно жить и работать здесь, для своего народа, потому что в большинстве стран наше народное искусство воспринимают как экзотичного зверя в зоопарке».
«В то время я верил, что мы делаем очень серьезное и важное дело. Потом, когда увидел, кто пришел к власти с нашей помощью, – стало обидно».
«Кто-то из бывших депутатов сказал, что больше всего бьют себя в грудь и уверяют, что они украинцы, те, у кого лежит в кармане билет до Торонто. Как раз та мера ценностей».

 

Секта «ивановцев»

 

Я занимался по системе Порфирия Иванова. Мало того, я отвечал за Западную Украину. Если на первый взгляд это безобидное учение, но на самом деле – страшная вещь. По сути, скрытая форма сатанизма. Теперь-то мне понятно, какую «силу» и какие «особые способности» получают люди в этой секте. Все в моей жизни и, прежде всего, во мне перевернул Мюнхенский отшельник из Украины старец Тимофей.

 

Об отношении к музыке

 

«Человеку, играющему классическую музыку, очень сложно прийти к настоящей вере, потому что он думает, что уже несет духовность. Эта уверенность уводит от настоящего понимания Бога. Это –  иллюзия, поскольку красота – еще не духовность, а только одно из ее проявлений».

«В сегодняшнем мире разобраться, где правда, а где нет, – очень непросто. Без Бога и молитвы этого не сделаешь, поскольку только они просветляют ум. Даже очень красивая музыка этого не сделает. Она расслабляет человека, вводит его в мир какой-то мечты, эйфории или ностальгии, но уводит от созерцания реального мира, от того, что человеку необходимо. Хотя иногда и эта музыка нужна, – чтобы наш “натянутый лук” не треснул, приходится его время от времени ослаблять».

 

Вразумление об укронационализме

 

«После того как я начал ходить в церковь, меня позвал по старой памяти в свою предвыборную кампанию Черновил. Я ведь вот еще чем отличился: первый спел гимн Украины, когда вроде нельзя было, на фестивале в Черновцах. Решил этим отплатить советской власти за родственников. Они все пострадали во время репрессий в 1939 году и потом – после войны. В общем, отомстил таким образом. Ну, а тут я понял уже, что все эти выборы – дело гнилое. Но в столе у Черновила лежало мое заявление на квартиру: мы во Львове снимали, своего жилья не было. И я не знаю, что делать. Думаю: “Не поеду – жена съест. Поеду – будет противно жить, что за квартиру продался”. Это было вечером, я помолился на ночь, лег спать...
Ночью мне снится, что я в Почаевской Лавре, в Успенском соборе. На амвоне стоит монах, такой высокий, худой, и людям говорит проповедь. “Сначала, – говорит, – на Святую Русь пришли коммунисты, а теперь идут националисты”. Люди сгрудились вокруг него, а я в стороне стою. Он ко мне поворачивается, на меня пальцем показывает и говорит: “А ты их дорогами не ходи”. Ну, естественно, наутро я ни в какую кампанию не поехал, а поехал в Почаев. И там встретил другого старца, своего будущего духовника».

 

О Церкви и взглядах на жизнь

 

«Придя в Церковь, я оставил шоу-бизнес. Это в корне изменило мое отношение к жизни, к людям, к тому, что я делаю. А еще я освоил профессию столяра. Дерево – очень приятный материал. Как пишется в Евангелии: и Господь плотником работал... Не могу сказать, что в совершенстве, но умею что-то делать своими руками, и это доставляет немалую радость, прежде неведомую. Кроме того, я научился немного работать на земле, что дало возможность другими глазами посмотреть на себя и свое творчество. Его предназначение в том, чтобы примирить два народа, которые на данный момент в ссоре – русский и украинский».

«Я не идеализирую церковную иерархию. Если вы так думаете, то ошибаетесь. Но я повинуюсь, потому что ощущаю там благодать. Это дело не ума, а сердца. Часто Московский Патриархат подают как врага украинского народа. Мне это странно. Значит, и я враг украинского народа?! Но я ведь остался на Родине, в своем родном городе. Не уехал ни в Америку, ни в Австралию, где мне предлагали выгодные контракты. Я мог получать сотни тысяч долларов, работая там в оперном театре, но не сделал этого. В конце концов, и в Москву я не уехал. Люди просто не хотят разбираться».

«Почему меня интересует больше всего история? А потому, что она современна всегда. Смотришь в прошлое – и видишь настоящее».