«Он всю жизнь был монахом»

 

Имя этого православного проповедника, богослова, пастыря и старца почитается не только среди духовенства и верующих людей, но и в научном мире. В личности отца Бориса органически соединились глубочайшие научные знания с духовной мудростью и твердой Православной верой, простота и скромность – с высокой требовательностью к себе.

Будущий архимандрит, в миру Борис Васильевич Холчев, родился 7 июня (по ст. ст.) 1895 года в Орле в благочестивой семье, был старшим ребенком среди пятерых детей. Семья жила в доме, который принадлежал еще их деду, глубоко верующему человеку. Он был иконописцем, имел учеников. До сих пор у его потомков хранится икона Трех Святителей. Борис унаследовал от деда сильную волю, твердый характер, целомудрие, никогда не раздражался, был спокойным, серьезным, очень самостоятельным. Во всем его облике приобладала особая убедительность, вызывающая доверие у людей.

Борис почувствовал призвание к монашеской жизни еще учась в гимназии, ходил в храм на все праздничные службы, много молился дома, читал творения Святых Отцов, с 14 лет не ел мяса. Он умел твердо отстаивать свои православные убеждения. Однажды попросил домашних больше не принимать одноклассника-атеиста, с которым имел несколько бесед на религиозно-философские темы.

Будущий подвижник окончил гимназию с золотой медалью и поступил в Московский Императорский университет на философское отделение историко-филологического факультета. Уже в 17 лет он понимал, что без помощи Божией ничего доброго сделать не может. Размышляя о борьбе добра и зла, идущей в каждом человеке, трудился над переделыванием самого себя в духе Евангельских заповедей. Много лет спустя он говорил: «Надо трудиться, чтобы привлечь к себе благодать Божию. Если не будет борьбы и труда, то и благодати не к чему будет прикоснуться».

В Москве он любил ходить в церковь Николы в Кленниках на Маросейке, сердце его «прилепилось» к настоятелю – старцу протоиерею Алексию Мечеву. С его сыном, тоже священником, отцом Сергием Мечевым, Бориса соединила глубокая духовная дружба, продолжавшаяся долгие годы.

В 1915 году Борис впервые поехал в Оптину пустынь. Попав к старцу Нектарию, почувствовал, что нашел духовного отца. Батюшка говорил, что каждый человек несет в жизни свой крест, имеет свою Голгофу, и у каждого в утешение есть свой Фавор – переживания, сходные с радостным состоянием апостолов на горе Преображения. «Общение со старцем Нектарием было моим Фавором», – так подытожил он свою поездку.

Из-за революционных событий и слабого здоровья Борис окончил университет только в 1920 году, и ректор пригласил его на должность научного сотрудника кафедры психологии. До 1924 года он руководил лабораторно-психологическим обследованием детей в Отделе охраны детей и материнства при Орловском губздравотделе и деятельно участвовал в церковной жизни.

В начале 1922 года, в ходе кампании по изъятию церковных ценностей, Бориса арестовали, но через два месяца отпустили за отсутствием улик.

В 1922–1924 годы молодой ученый готовил кандидатскую диссертацию. Уже намечался день защиты, когда Борис поехал за благословением к отцу Нектарию. Но старец, прежде одобрявший и даже поощрявший его научную деятельность, вдруг неожиданно сказал: «А теперь оставь все это и посвящайся во диаконы церкви Николы в Кленниках». Борис принял благословение духовника с великим смирением и радостью о Господе.

21 апреля 1927 года, в Великий Четверг, архиепископ Бийский Иннокентий рукоположил его во диакона, 21 июля 1928 года епископ Арсений (Жадановский) совершил священническую хиротонию. Ставленническую исповедь принимал отец Сергий Мечев. Так отец Борис стал ближайшим сподвижником отца Сергия в окормлении прихожан храма на Маросейке.

16 февраля 1931 года отец Борис был арестован и приговорен к пяти годам лагерей. Сначала отбывал срок в Красновишерске, затем его перевели в город Юрга Кемеровской области, где он сполна испытал ужасы лагерной жизни. Особенно страшным был этап. Падающих уже не поднимали, они умирали прямо на дороге. Отец Борис, сам державшийся на ногах из последних сил, старался физически и морально ободрять изнемогающего соседа: «Поверьте, придет время, и этот этап мы будем вспоминать как прошлое».

В Юрге отец Борис встретил знакомого по Оптиной пустыни отца Рафаила (Шейченко). Он работал ветфельдшером и жил не в бараке, а в «отдельной комнате» – стойле в свинарнике. Отец Рафаил добился, чтобы отцу Борису разрешили жить с ним. Там, по воспоминаниям отца Рафаила, они вдвоем встречали светлый праздник Пасхи.

В 1935 году отца Бориса досрочно освободили и поселили в Орле, но потом он переехал в Рыбинск, где его никто не знал. У него открылся туберкулез, ослабло сердце, развилась сильная близорукость, он получил инвалидность. 10 лет в Рыбинске он провел почти в затворе: невидимо для мира дни и ночи пребывал в молитвенном подвиге, тайно совершал Литургии.

В 1948 году появилась возможность служить открыто. Его назначили штатным священником храма преподобного Сергия Радонежского в Фергане и почти сразу же – благочинным Ферганского округа. Став настоятелем храма, он установил ежедневное совершение богослужений, после которых проводил беседы с паствой; прекратил практику общей исповеди. Батюшка говорил, что общую исповедь мог проводить отец Иоанн Кронштадтский, который непосредственно видел душу человека и не допускал непокаявшихся к Святой Чаше, но мы так делать не можем. При общей исповеди грех остается на человеке. По убеждению отца Бориса, обязательно надо исповедовать грех перед священником, потому что исповедь есть самопосрамление, страдание кающегося и сострадание к нему священника.

В Фергане отец Борис вел широкую миссионерскую работу. По причине большого числа баптистов и хлыстов среди местных жителей такая работа была просто необходима. В результате ее число крещаемых по воскресным дням доходило  до 40 человек.

В 1953 году он был переведен в Ташкентский кафедральный Успенский Собор. Почти за каждой Литургией батюшка говорил хотя бы краткое слово, а по воскресеньям после вечерней службы проводил беседы. На них обычно собиралось много народа, полный собор. Его проповеди записывались прихожанами, тысячи копий расходились по епархии. Широкая известность и авторитет священника среди верующих стали причиной того, что власти запретили ему принимать народ.

7 октября 1955 года отец Борис был пострижен в монашество епископом Ермогеном с сохранением имени, «ибо он всю жизнь был монахом». 26 ноября возведен в сан архимандрита.
Летом 1957 года батюшка был освобожден от обязанностей настоятеля и назначен духовником епархии. До последних дней, несмотря на почти полную слепоту, он нес чреду служения и окормлял священников и мирян не только Ташкентской епархии, но и множество приезжавших к нему со всех концов страны. Из рассказов его духовных детей известно много случаев прозорливости старца, которую он усердно старался скрывать.

Утром 11 ноября 1971 года его душа мирно отошла ко Господу. Погребен архимандрит Борис (Холчев) на кладбище в Ташкенте; 4 ноября 1958 года был реабилитирован.

 

По материалам
православной энциклопедии
подготовила Ксения Миронова