Он жил как птица – под открытым небом

29 марта / 12 апреля – день памяти блаженного старца Владимира Найманского

Блаженный старец Владимир Найманский родился 15 июля 1910 года в селе Усинское Шигонского уезда Самарской губернии в благочестивой семье Тимофея и Евдокии Гусаровых. Его отец скончался, когда малышу пошел второй год. Мать с детьми стала питаться милостыней.

«Был я с малолетства в лукавых сетях, – рассказывал о себе блаженный. – Октябренком был – волчонком, затем пионером, пионервожатым, комсомольцем, кандидатом партии, состоял в Союзе безбожников МОПРа, ГТО. Четыре класса проучился в дневной школе, остальные три доучивался в вечерней».

Впоследствии работал слесарем-инструментальщиком, а достигнув совершеннолетия, женился. В браке имел троих детей, но двое умерли еще в младенчестве. В начале 1930-х годов Владимира Гусаров призвали в армию, и он добровольно пошел служить в местный отдел Главного политуправления (ГПУ) при Наркомате внутренних дел (НКВД). Был оружейником, оружейным мастером, техником.

Однако Господь обратил его от тьмы безбожия к свету веры. Однажды Владимир Тимофеевич высказал критику в адрес Сталина, и за эти слова вскоре был арестован и заключен в тюрьму. Беседы с заключенными христианами, среди которых были и исповедники, укрепили его в вере. За годы заключения он побывал во многих концлагерях. Впоследствии, вспоминая об этом, говорил: «Всю страну объездил».

В 1941 году началась Великая Отечественная война. Все боеспособное мужское и женское население страны было мобилизовано на фронт. Часть, в которой служил Гусаров, была окружена, и он попал в плен. Его отправили сначала в Норвегию, затем в Германию. После освобождения из плена он вернулся в Сызрань и устроился на работу сторожем при Казанской церкви.

Вскоре его снова арестовали – уже как церковного активиста. Он был заключен в Сызранском изоляторе. «Под следствием находился около года, – говорится в его автобиографии. – Сидел в одиночной камере, в цементированном кабинете. Когда вели на допрос, всегда надевали на ноги колодки с забитыми иголками или гвоздями. Во время следствия силой отнимали крест Спасителя. Но я сильно держал его в руке, и за это мне сломали два пальца. В настоящее время они находятся в согнутом состоянии. Распинали меня, как Иисуса Христа. Связали руки, ноги и на животе начали прыгать. Однако даже после таких издевательств Бог не попустил никаких повреждений внутренних органов. Затем бросили в ледник, присудили к смертной казни, потом казнь заменили исправительно-трудовыми лагерями и дали 25 лет заключения».

Наказание он отбывал в Тайшетском концлагере Иркутской области. Позднее его переименовали в особый лагерь №7 Озерлаг. Такие спецлагеря отличались более строгим режимом, и в них по преимуществу содержались политзаключенные: военнопленные немцы, власовцы, эмигранты, особо стойкие православные священнослужители, миряне и др.

С очередным этапом прибыл сюда и заключенный Гусаров. Из его лагерной биографии известен такой случай. В Тайшете зимой его и еще одного заключенного-доходягу посадили в карцер-холодильник – в одном белье в жуткий мороз. Обычно утром оттуда доставали лишь трупы. Отворила дверь охрана, а они живые, стоят на коленях и молятся. Владимир Тимофеевич даже рубашку снял. И лагерное начальство поверило, что он особый человек. Эту историю может подтвердить его друг по лагерю Иван Иванович Петров из села Малячко Шигонского района Самарской области.

«Когда мы находились в карцере, – рассказывал впоследствии старец, – нам явилась Пресвятая Богородица. Она и помогла выжить». Подводя итог рассказу о своих лагерных испытаниях, старец говорит: «За веру во Христа был осужден трижды. Всего отсидел в тюрьме 25 лет».

После освобождения Владимир Тимофеевич Гусаров у своего духовника, иерея Вениамина, служившего в Казанской церкви, испросил благословение на странничество и с согласия жены отправился в путь. «Ходил из села в село, из города в город. Приходилось ночевать в лесу, на дереве, в ометах, в поле. Проходил болота, но не тонул. Когда шел по полю, меня сопровождали стаи птичек. Я их кормил. И в ометах кормил крыс и мышей».

В то время во многих монастырях еще теплилось благодатное старчество. Видимо, там он и получил благословение на подвиг юродства Христа ради.

Возвратившись в Сызрань, Владимир Тимофеевич с согласия супруги оставил семью и начал жить как птица – под открытым небом, переходя с места на место. Его приютили сестры Анна и Татьяна Богдановы.

Блаженный часто бывал в Казанском храме на службах. В перерывах между богослужениями вместе с верующими пел канты и духовные песни. Обладая замечательной памятью, он выучил наизусть множество акафистов. Вначале юродствовал весьма умеренно.

Многие горожане начали обращаться к нему за помощью. Молитва его имела чудотворную силу, а советы были исполнены прозрения прошлого, настоящего и будущего. Однако, избегая человеческой славы, Владимир Тимофеевич иногда очень сильно шумел, кричал и даже дрался, а пророчества облекал в форму притч.

Около 20 лет прожил он в доме у сестер Богдановых, а после их смерти (в 1990 году) переместился в село Найман Павловского района Ульяновской области, поселившись в доме Т.И. Чекаевой. Подражая преподобному Серафиму Саровскому, к своим прежним подвигам он присоединил столпничество – моление на камне по ночам.

Будучи молитвенником за весь мир, он на духовном уровне вмешивался в важнейшие события своего времени, предотвращая гибель множества людей. Например, он заранее предсказал пожар в ульяновской гостинице «Венец», который произошел в 1981 году, и своим ходатайством пред Господом предотвратил человеческие жертвы.

Блаженный дерзновенно ходатайствовал перед Господом за человека, дни которого подошли к концу. Келейнице старца Татьяне Ивановне было предсказано, что она умрет в 1998 году, но он помолился за нее, и она прожила еще пять лет. Он лечил даже смертельные заболевания. По его молитвам отступал рак и другие неизлечимые болезни. Так раба Божия Лидия, в постриге схимонахиня Мария, исцелилась от рака легких.

В 1990 году приезжал его навестить брат по духу Иван Иванович Петров. Он говорил Татьяне Ивановне, что Владимир Тимофеевич своими молитвами держит три области: Ульяновскую, Самарскую и Пензенскую.

За два года до смерти старец сказал келейнице: «Радость моя! Скоро я улечу от тебя на небо! Как космонавт улечу». И скончался 29 марта/12 апреля 1997 года – именно в День космонавтики. Многострадальное тело подвижника нашло покой на местном кладбище.

Из жизнеописания блаженного старца
Владимира Найманского,
составленного О. Куликовым.