| ЦЕРКОВЬ И ОБЩЕСТВО | ТАИНСТВА ЦЕРКВИ | СТРАНИЦА 7 |
Окончание. Начало см. на стр. 5
Главный вопрос, который возникает при изучении проекта: какую цель преследовали авторы документа, приступая к его разработке? Если цель – создание на основе существующего учения Церкви о Таинстве Брака единого документа, который бы содержал «выжимки» по данной теме и служил задачам некоей систематизации, упорядочению и упрощению применения учения в общецерковной практике, – это одно. Если же целью является внесение в догматическое учение о Таинстве Брака изменений, связанных с приспособлением оного к требованиям современного общества, – это другое. К сожалению, анализ документа показывает, что авторы преследовали вторую цель.
Так, определение православного брака, сформулированное в полном соответствии с догматикой и святоотеческой традицией святителем Филаретом (Дроздовым), гласит: «Брак есть Таинство, в котором при свободном перед священником и Церковью обещании женихом и невестой взаимной их супружеской верности благословляется их супружеский союз, во образ духовного союза Христа с Церковью, и испрашивается им благодать чистого единодушия для благословенного рождения и христианского воспитания детей» (Пространный Православный Катехизис).
Получается, важнейший догматический постулат о том, что православный брак есть Таинство, авторами документа из определения православного брака исключен. А по-другому и быть не могло, ведь внеся в определение канон (а данная норма с момента принятия документа фактически становится каноном) об обязательной государственной регистрации брака, Церковь вынуждена будет рассматривать государственную регистрацию как часть Таинства! Следовательно, допустим, чиновник-мусульманин, работающий в ЗАГСе и проставляющий штампы в паспорта готовящихся обвенчаться жениха и невесты, ни больше ни меньше, священнодействует! Но самое парадоксальное, что от принятия документа в предложенной редакции, с исключением упоминания о Таинстве и внесением условия о госрегистрации, православный брак не перестанет быть Таинством. Следовательно, в этих условиях Церкви все-таки придется считать работу чиновника священнодействием!
Однако о Венчании авторы документа все же не забыли. Но, очевидно, по их мнению, это уже не Таинство, а обряд. Убедиться в этом мы можем все из того же определения: «Свободный союз мужчины и женщины православного вероисповедания, заключенный в соответствии с церковными определениями и государственным законодательством, освященный церковным Венчанием». Иными словами Венчанию придается как бы вторичная функция – функция освящения уже состоявшегося союза, аналогичная освящению плодов на праздник Преображения Господня.
В феврале этого года на Архиерейском соборе Русской Православной Церкви был принят документ «Позиция Церкви в связи с развитием технологий учета и обработки персональных данных». Все его положения в силу прямого указания об этом в 3-м абзаце пункта 1 являются обязательными для клириков и мирян. Приведем некоторые из них:
– «В обществе распространяется обоснованная тревога по поводу того, что использование пожизненного персонального цифрового идентификатора в виде кода, карты, чипа или тому подобного может стать обязательным условием доступа каждого ко всем жизненно важным материальным и социальным благам. Использование идентификатора вкупе с современными техническими средствами позволит осуществлять тотальный контроль за человеком без его согласия – отслеживать его перемещения, покупки, расчеты, прохождение им медицинских процедур, получение социальной помощи, другие юридически и общественно значимые действия и даже личную жизнь» (п. 3);
– «Основываясь на своих конституционных правах, тысячи людей, включая православных верующих, не желают по тем или иным причинам, в том числе религиозно мотивированным, принимать новую идентификационную систему, использовать документы с электронными идентификаторами личности (личным кодом, штриховым кодированием, идентификационными номерами). Многие из этих людей сообщают о нарушении их конституционных прав. Нередко этих людей лишают медицинской помощи, пенсий по возрасту и других выплат, оформления инвалидности и различных льгот. Подчас они не могут совершать сделки с имуществом, поступать на учебу или работу, вести предпринимательскую деятельность, оплачивать коммунальные услуги, приобретать проездные документы. В итоге формируется целый слой людей, выброшенных из всех сфер общественной и государственной жизни» (п. 4).
При сопоставлении документа Архиерейского собора с рассматриваемым проектом о браке создается впечатление, что действия Церкви непоследовательны и несогласованны. Ведь Архиерейский собор бьет в набат и предупреждает, что введение цифровых идентификаторов и электронных документов опасно, тревога людей обоснована! А Межсоборное присутствие в то же время разрабатывает проекты, как раз ставящие православных верующих в безправное положение. Обратите внимание, формируется целый слой граждан, не желающих принимать новые документы, граждан, выброшенных из всех сфер общественной и государственной жизни! (По неофициальным данным в России около 300 тыс. человек проживают с паспортами СССР образца 1974 года. Многие из них уже сейчас лишены возможности совершать юридически значимые действия, в том числе и пройти процедуру государственной регистрации брака).
Дальше в тексте постановления Архиерейского собора следуют еще более серьезные предостережения: «Впрочем, многое предупреждает нас о том, что мы можем оказаться перед лицом новых вызовов. Если сужение границ свободы, осуществляемое в том числе средствами электронного контроля, приведет к невозможности свободного исповедания веры Христовой, а законодательные, политические или идеологические акты, обязательные для исполнения, станут несовместимы с христианским образом жизни, – наступит время исповедничества, о котором говорит Книга Откровения (гл. 13–14)» (п. 6).
Таким образом, если Архиерейский собор уже прямо призывает нас готовиться к исповедничеству, значит опасность, связанная с внедрением электронных документов, действительно велика. Так как же в контексте предостережений Архиерейского собора понимать инициативу по признанию государственной регистрации брачного союза, в перспективе (а для живущих с паспортами СССР уже сейчас) невозможную без этих самых документов, необходимым элементом Таинства Брака? Когда светские неверующие чиновники препятствуют православным, не приемлющим использование цифровых идентификаторов и документов с сомнительной символикой, реализовывать свои конституционные права, – это беззаконно, но отчасти понятно. Но если Церковь откажет таким людям в совершении Таинства, являющегося необходимым условием создания православной семьи, получения особой благодати Божией для супружеской жизни, рождения и воспитания детей, – это станет нонсенсом.
И последнее. Хотим мы того или нет, но в настоящее время в России сохраняется еще советский конституционно-правовой принцип, в соответствии с которым Церковь у нас отделена от государства (см. п. 2. ст. 14 Конституции РФ). Многие годы наряду с отрицательными последствиями этого отделения прослеживались и положительные, состоявшие в существовании определенного барьера, отделявшего Церковь от пагубного влияния атеистического государства. И несмотря на то, что в сегодня государство нередко сотрудничает с Церквью, основные векторы развития светского общества противоречат православным представлениям о добре и нравственности. С учетом этого предпринятая авторами документа попытка воссоздания в рамках одного Таинства своеобразной «симфонии властей» является, мягко говоря, преждевременной.
Алексей СИНИЦЫН,
православный юрист