«НАШИ ДЕТИ УМЕЮТ РАДОВАТЬСЯ ЖИЗНИ»

 

Окончание. Начало на стр. 6

 

 

Отец Мелитон

Это может быть и другой город, и другая страна, монастырь или просто деревня. За два последних года дети посетили Грецию, побывали на Святой земле, в Бари, встречались с афонскими монахами, с деревенскими бабушками. Если есть возможность подарить любовь, есть возможность ее принять, чтобы другому передать, – это большое благо, за любую такую возможность, которую дарят нам наши гости и которую открывают нам наши дети, мы благодарим Бога.

 

– Взрослые охотно принимают участие в подобных мероприятиях?

– У некоторых людей существуют предрассудки, что, вот, встреча с этими детьми привнесет в их жизнь отпечаток грусти, тоски, придавит к земле унынием, вызовет депрессию. Но у тех, кто встречается с нашими детьми, такая предвзятость исчезает, предрассудки развеиваются и лопаются, как мыльный пузырь. Многие взрослые и даже дети понимают, что наши подопечные умеют радоваться жизни, даже будучи слепыми, глухими и недвижимыми, и встреча с ними запоминается надолго. Это эмоционально, это ярко и глубоко, это навсегда. Как, какими словами можно описать встречу, где один слепой, а другой глухонемой или вообще слепоглухой? Встретились, обнялись, поплакали от радости, а зрячий, слышащий посмотрел, умилился, прослезился и сказал: «Слава Богу, что я вижу, что я слышу, что я дышу и хожу!» Как это можно передать? Надо просто быть рядом, видеть и чувствовать, вот и все.

 

– Батюшка, расскажите о своих помощниках, одному все же нелегко. Как они к Вам приходят?

– Господь приводит. Есть еще путь человеческий, естественный, когда с кем-то ты – единомышленник, соратник, идешь и все трудности преодолеваешь. А иногда бывает так, как будто ступень у ракеты отваливается, и человек уже теряется для тебя, или ты для него становишься потерянным, неинтересным. Способность сохранять связь друг с другом проявляется в трудностях, поэтому время, совместно в них проживаемое, показывает, кто друг, кто враг, а кто «просто так», случайный человек. Сказать, что я специально кого-то подбираю, долго думаю или пристально изучаю пришедшего человека – нет, неправильно, конечно.

 

– Как Вам кажется, нужно ли сохранять и развивать в России традиции монастырского попечительства, священнического окормления детей-сирот?

– А кто еще, кроме священнослужителей и монашествующих, может дать православное понимание жизни детям и взрослым? Кто, как не Церковь, может быть настоящей школой, настоящей больницей для всех душ искалеченных, для детей недовоспитанных или абсолютно не воспитанных взрослыми?

Во многих епархиях, в благочиниях между священниками распределяются больницы, тюрьмы, детские дома, воинские части. Окормлять эти учреждения благословлял нас еще Патриарх Алексий II. Каждый епископ заинтересован в том, чтобы в его епархии шла активная церковная жизнь. Дается Патриархом это послушание и священнику, и монаху: как придут в детский дом, так и «корни пустят». Все зависит от того, как нас примут, как в Евангелии сказано: А если кто не примет вас и не послушает слов ваших, то, выходя из дома или из города того, отрясите прах от ног ваших (Мф. 10, 14).

В наше время дороги для священства открыты, хотя, конечно, бывает, когда и храмы закрывают, и детские приюты. Задача священства – откликаться на все призывы людей: и к молитве в храме, и к делу милосердия в детском доме. Надо идти туда, куда позовут. Позвали в воинскую часть – иди. Некоторые батюшки и под пули идут, и на кораблях плавают, ведь дело любого священника, не важно – монаха или женатого, – служить Богу везде и всегда. Есть у кого-то матушки, которые со своими детьми на клиросе поют, при этом еще считают кассу, моют храм, на свои же деньги его реставрируют, потому что для них их храм – это родной дом. А бывает, что мирские семьи собираются вокруг домовых храмов в приютах, приходят со своими детьми и служат Богу. Помимо своих детей, воспитывают еще и сирот, и зачастую эти дети больше благодарны таким мамам и папам, чем их родные.

 

– Отец Мелитон, о чем Вы теперь мечтаете?

– Чтобы кто-нибудь из наших воспитанников стал в нашем храме монахом. Конечно, хочется, чтобы наши дети, имея талант внутреннего делания и понимая смысл своей жизни, послужили Богу и людям, максимально раскрыв себя. Я считаю, что максимально раскрыть себя можно в монашеском служении, т. е. не просто быть слепым музыкантом и слушать аплодисменты, овации, или хорошим массажистом, или художником, а, например, стать хорошим иконописцем.

Мы знаем блаженную Матрону, блаженного слепого инока Николая, старицу Макарию, схимонахиню Сепфору… Хотелось бы, чтобы таких подвижников было больше, чтобы храм для наших детей стал началом большой дороги к Богу, а не так, чтобы их жизнь превратилась в сплошной Диснейлэнд. Раз уж есть храм, нужно, чтобы в нем наши дети и пели, и молились, и других людей к Богу приводили. Это и будет их максимальное раскрытие, по слову преподобного Серафима Саровского: «Спасайся сам, и вокруг тебя спасутся тысячи».

Так вот, спасаясь в этом месте, они будут других спасать. Они уже сейчас говорят такие проповеди, которые не каждый священник скажет. Ведь Господь ограничил этих детей в возможностях, их коэффициент полезного действия для общества как будто бы минимальный, а в служении Богу, Отечеству, людям, душе своей – должен быть максимальным. Мне бы хотелось, чтобы они были монахами-миссионерами, а не фанатами спорта, музыки или науки.

Хотелось бы, чтобы наш храм стал их домом. Сейчас мы строим для них церковно-приходской дом, где те дети, которые не имеют родителей, могли бы найти для себя приемную семью, так называемое вторичное сопровождение. Есть люди, которые хотели бы быть им папами и мамами, не приходить от случая к случаю, но жить с ними всегда, делить и радости, и трудности. Дом на десять семей. Как только появятся деньги, через год-два эти люди с нашими детьми туда заедут.

 

…На перроне Казанского вокзала Москвы стояла немолодая женщина с картонкой в руке, на которой было написано: «Дорогие люди, будьте милосердны, помогите мне!» Застывшее на ее лице страдание не вызывало никакого интереса или сочувствия у проносящихся мимо людей, ведь таких, как она – тысячи, мы к ним уже привыкли, нам некогда, нам не до них… А вот отцу Мелитону – все еще до них, до нас…

 

Беседовала Галина ПОЛЯКОВА

 

 

    

 

Дорогие братья и сестры! Обращаюсь к вам и прошу помощи и содействия нашей семье, оказавшейся в трудном положении. Наша 5-летняя дочь Ангелина нуждается в оперативном лечении. У девочки врожденный порок сердца, вторичный дефект межпредсердной перегородки (9 мм), вегетативная дисфункция синусного узла: синусовая тахикардия СН О-1. Ей рекомендована госпитализация в ОРХМДиЛ на оперативное лечение (на закрытие ДМПП окклюдером LIFETECH Cera) по вызову (программа «Линия жизни»). Реабилитацию Ангелина обязательно должна пройти в санатории-профилактории в течение месяца. Для полного восстановительного курса нам нужно около 130 тысяч рублей. Таких денег у нас с мужем нет, наш общий заработок не превышает 10 тысяч рублей в месяц. Кроме того, у нас есть второй ребенок – 4-летняя дочь. Надеюсь, дорогие, на ваше сочувствие, понимание и помощь. Спаси, Господи, и сохрани всех на многая лета!