УДЕРЖАТЬСЯ

НА ЦЕРКОВНОМ КРЫЛЕ

 

 

 

В наши дни Церковь Христова во всем мире переживает серьезные искушения. Активное распространение неправославных учений и нарушение древних уставов и устоев со стороны отдельных архиереев и священнослужителей смущают верующих. В ряде Поместных Церквей образовалось т. н. «движение непоминающих» – клирики, монашествующие и миряне, прерывающие евхаристическое общение со своими епископами и чаще всего затем подвергающиеся каноническим прещениям. Кто-то из них уходит в уже существующие раскольнические структуры, другие начинают совершать службы самочинно, без благословения высшей иерархии, а большинство просто перестают посещать храмы и участвовать в Таинствах. Об этой проблеме мы побеседовали со священником храма иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радость» на московском Калитниковском кладбище Павлом Буровым, имеющим личный опыт непоминовения Патриарха и последующего запрета в священнослужении.

 

– Отец Павел, для начала хочется узнать Ваше мнение о современном состоянии нашей Церкви. Что, на Ваш взгляд, сейчас происходит, на какие опасности необходимо обращать внимание?

– В 90-е годы много говорилось о том, что у нас возрождается Православие. Но один известный старец предупреждал, что, к сожалению, внешнее не всегда соответствует внутреннему. Предсказывали же наши святые, что начнут восстанавливаться храмы, золотиться купола, будет раздаваться колокольный звон, но главное – происходящее под этими куполами. А настанет момент, как пророчествовал преподобный Лаврентий Черниговский, когда в церкви нельзя будет ходить. Похоже, на наших глазах эти слова исполняются, и нужно быть очень осторожным, чтобы сегодня не ошибиться. В духовной жизни ошибки крайне опасны, потому что речь идет о спасении. Путь в Царство Небесное узок, но как батюшка мой, старец Михаил, шутил, «мы все хотим въехать туда на тройке с бубенцами»…

– А что за батюшка? Расскажите, пожалуйста, о нем и о Вашем жизненном пути – как Вы стали священником?

– Игумен Михаил – он неизвестный, служил в Костромской области, куда я в свое время и уехал из Москвы. Сам он – ивановский, окормлялся у преподобноисповедника Леонтия (Стасевича). Отец Михаил бывал в Москве, и чудесным образом так получилось, что в начале своего воцерковления я попал к нему на Исповедь, а потом стал духовным чадом. О том, что буду священником, тогда и не думал…

Батюшка о многом говорил еще в то время, когда никто даже не мог представить, что все это большевистское государственное устройство рухнет, откроются храмы... И он замечал, что сегодня надо иметь особую осторожность, быть сосредоточенным, внимательным...

 

В духовной, церковной жизни важна преемственность – передача опыта, окормление. Поэтому для меня общение с батюшкой стало неоценимым даром. Старец Михаил родился в 1910 году, а я с ним познакомился в 1988-м. Он был тогда иеромонахом, небольшого роста, с длинной белой бородой… Говорил по-особенному, на таком необычном языке – русском, но настоящем, который мы уже утратили. Я часто ездил к нему на приход в село Николо-Березовец – рассказать обо всем, спросить, порой и поплакать... Он не заканчивал семинарию и тем более академию, а только еще до войны учился в техникуме связи; затем ушел на фронт, видел удивительные чудеса во время Великой Отечественной. Такие вот школы-университеты, а потом – окормление у преподобноисповедника Леонтия. И это его образование подороже любых академий было. Для батюшки служение являлось жизнью, а не как сейчас для многих, к сожалению: пришел священник, надел «спецодежду», помолился быстренько – торопимся же все куда-то, снял, дальше пошел – «делами заниматься». А для старца Михаила делом жизни была именно служба – сокращений он не любил, кафизмы сам выходил читать. И так наставлял: можно, конечно, и это сократить, и то убрать, и другое опустить, – но потом в алтарь входит диавол и садится на престол! Вот так! Рассказывал про исповедников 20–30-х годов, которые несмотря на гонения и даже в лагерях соблюдали церковный устав строжайшим образом. Когда у батюшки были силы, он каждый день прочитывал всю Псалтирь, поминая нас, своих духовных чад...

И вот, помню, я как-то приехал к нему и признался: «Батюшка, спать не могу и есть не могу – помните, мы в прошлый раз разговаривали, а Вы меня отцом Павлом назвали. Я сначала сделал вид, что не заметил, но потом начал думать об этом… Благословите?!» А он отвечает: «Сплю и вижу!» (в смысле, батюшкой тебя). Тогда я обратился к владыке Александру, епископу Костромскому и Галичскому, ждал полгода его решения, и в 1990 году мне дали приход в Костромской области. Мы там с матушкой и двумя дочерями купили дом, переехали, а потом еще три дочки родились... Теперь они у меня народный ансамбль создали, так и называется – «Сестры Буровы»... И до сих пор вся семья жалеет, что я вернулся в Москву…

 

Продолжение см. на стр 4