«Прикажи, Царь,
придем и защитим Тебя!»

 

Начальник 3-го кавалерийского корпуса генерал от кавалерии
граф Ф. А. Келлер с чинами штаба 3-го кавалерийского корпуса

 

Православный христианин и убежденный монархист, любимец Государя и Государыни, генерал Келлер и в дни февральской смуты 1917 года хранил верность присяге, ожидая лишь Царского слова, чтобы во главе своего конного корпуса поспешить на выручку Императору, в добровольное отречение которого ни на миг не верил. В начале гражданской войны сам Патриарх Тихон благословил прославленного военачальника на борьбу с большевизмом, прислав ему шейную иконку Державной Божией Матери и просфору. Плененный врагами во время петлюровского мятежа, он принял смерть от рук безчестных убийц, так и не успев встать во главе собранной под его знаменем монархической армии. Жизненный путь Ф. А. Келлера и поныне остается примером истинной доблести, связующим воедино Россию прошлого и Россию будущего.

 

Федор Артурович родился 12 октября 1857 года в Курске, в семье военного. Имея немецкие корни, по рождению он принадлежал к лютеранской вере, в которой пребывал большую часть жизни. Однако неоспоримые свидетельства, относящиеся к его последним годам, позволяют утверждать, что свой крестный путь и мученическую смерть граф Келлер встретил в лоне Святой Православной Церкви.

Ему было 20 лет, когда Россия объявила войну Турции, поднявшись на защиту избиваемых магометанами православных славян. Оставив элитное кавалерийское училище, Келлер поступил нижним чином в драгунский полк и отбыл на фронт. За выдающуюся храбрость он был награжден двумя солдатскими Георгиевскими крестами и произведен в офицеры.

Половину жизни прослужил он в драгунских полках, пройдя путь от командира эскадрона до полкового командира. Когда смута 1905 года охватила окраины России, он был отправлен на усмирение переведенной на военное положение Польши. Исполняя обязанности временного Калишского генерал-губернатора, Федор Артурович подвергся нападению революционеров; раненый и контуженный при взрыве брошенной в него бомбы, он избежал гибели, поймав снаряд на лету.

В 1907 году Николай II назначил Келлера флигель-адъютантом с зачислением в свою Свиту и производством в генеральский чин.

Выступив на германский фронт с кавалерийской дивизией, Келлер на четвертый день сражений разгромил австро-венгерскую конницу и принес первую победу Русской армии в мировой войне. Сам Государь в очередном послании к Супруге радостно сообщил о представлении генерала к ордену святого Георгия.

Но паутина предательства опутала самое сердце сражающейся страны, и в окружении Царя почти не осталось верных людей. «Кругом измена, и трусость, и обман», – написал Император в дневнике в день оставления престола. Заговор проник в верхи армии, найдя поддержку у представителей генералитета, тайно сносившихся с думской оппозицией и иностранными дипломатами.

Получив известие о революции в Петрограде и текст новой присяги, Келлер заявил, что не станет приводить к ней вверенные ему войска, так как «не понимает существа и юридического обоснования верховной власти Временного правительства». Барон Маннергейм – тот самый, что в будущем сделался правителем независимой Финляндии, уговаривал его «пожертвовать личными политическими убеждениями для блага армии», но встретил твердый отказ: «Я – христианин. И думаю, грешно менять присягу».

«Я получил депешу, – сказал Келлер, собрав представителей от каждой сотни и эскадрона, – об отречении Государя и о каком-то Временном правительстве. Я, ваш старый командир, деливший с вами и лишения, и горести, и радости, не верю, чтобы Государь Император в такой момент мог добровольно бросить на гибель армию и Россию. Вот телеграмма, которую я послал Царю: „Третий конный корпус не верит, что Ты, Государь, добровольно отрекся от престола. Прикажи, Царь, придем и защитим Тебя“».

Телеграмма, разумеется, не была передана Государю его изменническим окружением. Ответ пришел от командующего Румынским фронтом: под угрозой объявления бунтовщиком Келлеру предписывалось сдать корпус. Не дождавшись распоряжений от Императора, он был вынужден подчиниться полученному приказу. Под звуки народного гимна «Боже, Царя храни!» шестидесятилетний генерал прощался со своими старыми полками, принимая их последний парад. В глубокой горести и со слезами провожали его бойцы.

Покинув действующую армию, Келлер жил в Харькове. На его глазах происходила «украинизация» малороссийских губерний, большевистский мятеж после октябрьского переворота в столице и последовавшая за этим оккупация  Украины германскими и австрийскими войсками. В апреле 1918 года при поддержке немцев была провозглашена Украинская держава во главе с гетманом Скоропадским.

С Дона же приходили вести, что генералы Алексеев и Деникин сражаются с красными силами своей Добровольческой армии. Келлер хотел принять участие в борьбе с большевизмом, но считал, что ее можно вести только «именем Самодержавного Царя всея Руси», следуя по пути всенародного раскаяния и воссоздания старой армии. Присоединиться к добровольцам он отказался. «Объединение России – великое дело, – писал Келлер, – но такой лозунг слишком неопределенный. Объявите, что Вы идете за законного Государя – и за Вами пойдет без колебаний все лучшее, что осталось в России, и весь народ, истосковавшийся по твердой власти».

Съехавшиеся в Киев правые деятели желали видеть Федора Артуровича главой монархической Южной армии, создаваемой ими при помощи германских военных. Келлер отказался. «Здесь, – отмечал он, – часть интеллигенции держится союзнической ориентации, другая, большая часть – приверженцы немецкой ориентации, но те и другие забыли о своей Русской ориентации».

Лишь в сентябре 1918 года киевский митрополит отслужил в Софийском соборе панихиду по убиенному Государю – давно дошедшему из Екатеринбурга страшному известию многие вначале не хотели верить. Мировая война близилась к концу; немецкая администрация утратила всевластное положение на Украине, где ожидали появления союзников.

 

 

В Киев прибыли псковские монархисты от имени Северной армии, по окончании формирования готовившейся принести присягу «законному Царю и Русскому государству». В полках вводились старые уставы и прежняя униформа с добавлением нашивки – белого креста на левом рукаве; в Пскове развешивались плакаты с именами известных генералов – Юденича, Гурко и Келлера как вероятных вождей. Последнему и было предложено возглавить армию.

Келлер ответил согласием, обещав «через два месяца поднять Императорский штандарт над священным Кремлем». В Киеве при новом командующем был образован монархический Совет обороны во главе с графом Безаком. В «Призыве старого солдата» Келлер обратился к своим боевым товарищам: «Настала пора, когда я вновь зову вас за собою. Вспомните и прочтите молитву перед боем – ту молитву, которую мы читали перед славными нашими победами, осените себя крестным знамением и с Божией помощью вперед за Веру, за Царя и за неделимую нашу Родину – Россию».

С ноября немецкие войска начали отход к довоенным границам по условиям заключенного перемирия. Воспользовавшись ситуацией, социалисты-самостийники со своим головным атаманом Петлюрой подняли мятеж против гетмана и его «помещицкого правительства».

Почувствовав всю опасность своего положения, Скоропадский провозгласил создание Всероссийской федерации с включением в нее Украинской державы. Знакомый с Келлером еще по службе в Царской свите, гетман просил его помощи в организации армии, для чего вручил ему «всю полноту военной и гражданской власти».

Именуя себя Главнокомандующим Украинской и Северной армиями, Федор Артурович подчеркивал, что «может приложить силы и положить голову только для создания великой, единой России, а не за отделение от нее федеративного государства». В Киеве срывали желто-голубые флаги с заменой их Русскими и разбивали бюсты Шевченко, ставшие своеобразным символом самостийности. На новой должности Келлер продержался не более недели, отправленный гетманом в отставку за нелояльные действия.

В то время Северная армия отступала, оставив большевикам Псков, а под Киевом горстка добровольцев из Русских дружин отбивалась от наседавших петлюровцев. Скоропадский бежал, его приближенные рассеялись. Келлер вновь взял на себя руководство обороной, несмотря на то, что имел возможность покинуть город.

Ворвавшиеся в Киев петлюровцы предавали мучительной смерти пойманных на улицах офицеров и истязали уже мертвые тела. Германские военные, преклоняясь перед доблестью Келлера, предлагали ему укрытие в случае, если он согласится снять оружие и форму, но тот не хотел расставаться в целях самосохранения ни со своими погонами, ни с полученной от Государя шашкой с надписью.

Совершенно открыто граф Келлер поселился в Михайловском монастыре с двумя находившимися при нем адъютантами. Когда петлюровцы явились туда с обыском, монахи предложили ему уйти потайным ходом, но он сам через адъютанта сообщил о себе пришедшим. Патруль объявил всех троих арестованными.

Около 4 часов утра 21 декабря генерал и оба его адъютанта были убиты конвоем при переводе в Лукьяновскую тюрьму у памятника Богдану Хмельницкому на Софийской площади – якобы при попытке к бегству. По одной версии в момент, когда их вели мимо памятника, из ближайшего сквера раздался залп по арестованным. Стрельба была продолжена патрульными, добивавшими раненых выстрелами и ударами штыков в спины. По другой версии перевод в тюрьму и не планировался, а под его предлогом арестованных просто вывезли с территории монастыря в санях, а на площади велели выйти из них и расстреляли. Согласно еще одному свидетельству, граф Келлер со связанными за спиной руками был зарублен шашками.

В его предсмертном дневнике были такие слова: «Мне казалось всегда отвратительным и достойным презрения, когда люди для личного блага, наживы или личной безопасности готовы менять свои убеждения, а таких людей – громадное большинство».

Подготовила
Татьяна ВИНОГРАДОВА

 

Источник: Воробьев М. «Прикажи, Царь, придем и защитим Тебя!» //
URL: http://ruskline.ru/monitoring_smi/2004/10/25/prikazhi_car_
pridem_i_zawitim_tebya