17 / 30 октября – память сщмч. Александра, архиепископа Семипалатинского СОБИРАЯ В ДУШУ ТЕПЛО БЛАГОДАТИ... «Помни имя свое» Худ. Б. ОЛЬШАНСКИЙ

   Архиепископ Александр Щукин родился в 1891 году в Риге, в семье священника Иоанна Щукина и рабы Божией Елизаветы. Рос он тихим, скромным, послушным и никогда не преступал воли родителей. Пока братья и сестры играли, он запирался в комнате отца и молился. Когда же дети начинали шуметь, он выходил и останавливал их: «Так нельзя, потише, пожалуйста».
   От природы он не был угрюмого нрава, но сердце его было расположено к подражанию древним подвижникам, для которых смех был выражением дерзости и греховной нечистоты. А он хотел быть священником.
   Учиться Александр пошел в Московскую Духовную академию, которую окончил в 1915 году.
С началом Первой мировой войны отец Иоанн вместе с семьей переехал в Нижний Новгород, куда к нему после окончания Академии приехал сын Александр и определился преподавателем в Нижегородскую семинарию.
   Наступил 1917 год – для Православной Церкви пришел час испытаний. И как испытываемое огнем злато, Церковь выковывалась в огне мирской злобы и мятежей.
   Александр стал просить отца благословить его на монашеский подвиг. Отец Иоанн сомневался, выдержит ли Александр крест иночества в такое мятежное время, когда все церковное попирается и уничтожается. Помолившись, отец благословил его ехать в Троице-Сергиеву лавру. Там он принял постриг с именем преподобного Александра Свирского.
   В 1918 году Нижегородские власти арестовали отца Иоанна. Полгода пробыл он в заключении, заболел, был отпущен и пришел домой едва живым. После освобождения отец Иоанн стал служить в селе Лысково, и вскоре к нему приехал его сын.
   Некоторое время отец и сын служили вместе, пока в 1923 году иеромонах Александр не был вызван в Москву для принятия архиерейского сана. 23-го августа 1923 года он был хиротонисан во епископа Лысковского, викария Нижегородской епархии.
   Во время его отсутствия отец Иоанн тяжело заболел воспалением легких. Зная, что умирает, он ждал сына, чтобы тот напутствовал его перед смертью.
   И как прежде, так и теперь, владыка Александр спешил исполнить пожелание отца. Он вернулся домой накануне его смерти. Отец Иоанн был в сознании, и Владыка долго беседовал с ним, а затем напутствовал его Святыми Тайнами.

Священномученик
Александр (ЩУКИН)

   Первой службой вступившего на кафедру епископа была заупокойная всенощная и Литургия по новопреставленному отцу. Похоронили священника Иоанна рядом с храмом, где он служил.
   Не напрасно Александр был облечен высоким саном. Он был прекрасным проповедником и добрым наставником. Сам более всего почитавший монашеское житие, многоскорбно собирая в душу тепло благодати, он в этом духе наставлял и своих духовных чад. Некоторых он посылал в Дивеево, а затем, если они выказывали расположение к иноческой жизни, давал на то свое благословение. Служил он в Макарьевском монастыре. Часто ездил помолиться в монастырь Старые Мары, где была чтимая икона Троеручицы. В Лыскове его посещал епископ Варнава, принявший к тому времени подвиг юродства.
   В Макарьеве владыка Александр организовал преподавание Закона Божиего детям десяти–тринадцати лет. Продолжалось это около года, а затем было запрещено властями.
   В сентябре 1927 года на 62-м году жизни тяжело заболела мать Святителя. Владыка ухаживал за ней и присутствовал при ее кончине. Перед смертью она сказала: «У меня открылись глаза, и я ясно вижу небо. Как там светло...»
   В 1929 году, в день памяти архистратига Божия Михаила, власти арестовали епископа Александра и отправили в Нижегородскую тюрьму, где собрано было тогда почти все нижегородское духовенство.
   На допросе у следователя епископ Александр отвечал:
   – Проповеди я говорю каждое воскресенье на темы Священного Писания... и иногда в защиту религиозных истин, оспариваемых современниками. Произнесение проповедей и выступление в защиту истины вызывалось стремлением найти истину в вопросах, соприкасающихся с религией, в которых я предоставлял доказательства учения православно-христианского по этим вопросам... Иногда выступал в проповедях против безбожия.
   Беседуя о современном безбожии, епископ говорил, что разрушать монастыри и храмы могут лишь люди, лишенные человечности, не верующие в вечную жизнь, да и в земной жизни мало что предполагающие построить.
   В тюрьме ему обещали свободу, если он перестанет говорить проповеди.
   Он не согласился.
   – Я поставлен проповедовать и не могу отказаться, – сказал Архиерей.
   Следователи били его и запугивали, Святитель на все отвечал спокойно и кротко:
   – Тело мое в вашей власти, и вы можете делать с ним, что хотите, но душу свою я вам не отдам.
   Он был помещен в камеру к священникам. Истинный молитвенник и подвижник, он и здесь подолгу молился, понуждая к истовой и неленивой молитве и всех насельников камеры, многие из которых, попав в тесные обстоятельства тюрьмы ГПУ, начали уже унывать.
После ареста Епископа его сестра Елизавета ездила в Москву к прокурору Вышинскому – хлопотать о брате, чтобы его или освободили, или отправили в ссылку за свой счет, так как у него больное сердце.
   – Вы не по адресу обратились,– отвечал Вышинский, – вам нужно обращаться в Красный Крест. Что касается заключения, то владыка Александр арестован за проповеди и будет отправлен на три года в Соловки.
   В Соловецком лагере епископ работал сначала сторожем, а затем бухгалтером.
Когда закончился срок заключения, власти в Нижегородскую епархию его не пустили, и он получил назначение в Орел, куда прибыл в день памяти архистратига Божия Михаила. В Орле он был возведен в сан архиепископа.
   Церковь тогда подвергалась безпощадным гонениям, православных арестовывали и расстреливали. Посещать храмы становилось опасным, это рассматривалось как государственное преступление. Страх быть арестованным охватывал все больше людей. Церкви пустели. Но Владыка стал проповедовать, и храмы опять заполнились народом.
   Видя оживление религиозной жизни в городе, чекисты стали подыскивать обвинение против Архиепископа. Однажды под вечер к нему пришел человек и сказал, что власти решили обвинить его в поджогах в городе. Уже есть лжесвидетели, все обвинение готово. Если он в эту ночь не уедет, то будет арестован. Архиепископ уехал в Нижегородскую область и поселился в селе Семеновском, где прожил полгода. В конце 1936 года Владыка получил назначение в Семипалатинск.
   Архиерейские кафедры пустели, архиереев одного за другим поглощали тюрьмы.
   Сестра Елизавета писала ему в Семипалатинск:
   – Уйди на покой, приезжай ко мне в Лысково, пересидишь.
   – Как бы я вас ни любил, – отвечал будущий Священномученик, – но я не для того взял посох, чтобы его оставить.
   В августе 1937 года владыка Александр был арестован. Он в последний раз благословил своих духовных детей, свидетелей ареста.
   Следствие в те годы было пыточное, и многие ради избавления от страданий давали любые показания. Архиепископ держался мужественно, не соглашаясь и не подписывая ни одно из навязываемых ему обвинений. Его обвиняли в шпионаже и в контрреволюционной агитации – он решительно все отвергал. Спрашивали о знакомых, он отказался их называть. Показаний не набралось ни на один протокол допроса, а сроки, отпущенные следователям, подходили к концу. В самый день постановления Тройки УНКВД 28 октября 1937 года следователь Барабанщиков провел последний допрос. В тот же день Владыка был приговорен к расстрелу.
   Через два дня, 30 октября 1937 года, архиепископ Александр был расстрелян.
   Всем близким, кто интересовался судьбой Владыки, власти отвечали, что он сослан на десять лет без права переписки, а через десять лет ответили, что он умер в лагере, без уточнения места и времени.

«Жития новомучеников
и исповедников Российских»
иг. Дамаскина ОРЛОВСКОГО

Саккос архиеп. Александра
в музее Нижегородской епархии