«АЩЕ ЖИВЕМ ДУХОМ, ДУХОМ И ДА ХОДИМ»

 

 

 

Аще живем духом, духом и да ходим.
Не бываим тщеславни, друг друга
раздражающе, друг другу завидяще.
Гал. 5, 25–26

 

Cерию публикаций под условным названием «Беседы о насущных проблемах духовной брани в реалиях современности» продолжает интервью с иеромонахом Петром (Семеновым) о славолюбии.

 

– Батюшка, что такое тщеславие? Как учит об этой страсти Православная Церковь?

– Слово «тщеславие» образовано из корней существительных «тщета» и «слава»; таким образом само оно указывает свое значение – это не что иное, как любовь к тщетной, суетной славе.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) в сочинении «Восемь главных страстей с их подразделениями и отраслями», составленном по трудам Святых Отцов, перечисляет следующие проявления этого порока: «Искание славы человеческой. Хвастовство. Желание и искание земных почестей. Любление красивых одежд, экипажей, прислуги и келейных вещей. Внимание к красоте своего лица, приятности голоса и прочим качествам тела. Расположение к наукам и искусствам гибнущим сего века, искание успеть в них для приобретения временной, земной славы. Стыд исповедовать грехи свои. Скрытие их пред людьми и отцом духовным. Лукавство. Словооправдание. Прекословие. Составление своего разума. Лицемерие. Ложь. Лесть. Человекоугодие. Зависть. Уничижение ближнего. Переменчивость нрава. Притворство. Безсовестность. Нрав и жизнь бесовские».

А святитель Иоанн Златоуст дает славолюбию такое резкое, но правдивое определение: «Пристрастие к славе есть своего рода безумие, которое гораздо сильнее беснования или сумасшествия. Последнее извинительно, а первое не имеет никакого оправдания, потому что здесь сама душа повреждена, и ее суждения неправильны, погибельны»…

 

– Но в светском обществе, где хорошая репутация и авторитет – показатели успеха, демонстрация человеком своих положительных качеств и достижений считается нормой. Почему же в Православии желание и искание чести, напротив, признается духовным падением, разорением, грехом?

– Прежде чем ответить на Ваш вопрос, приведу такое сравнение. Мы все знаем, что невылеченная вовремя простуда может перейти в бронхит или даже обернуться воспалением легких. Подобно и страсть славолюбия, как учат святые, – это, если можно так выразиться, начальная стадия другой, еще более опасной духовной болезни – гордости.

Вот как об этом наставляет преподобный Иоанн Лествичник: «Некоторые имеют обыкновение писать о тщеславии в особенной главе и отделять оное от гордости; посему и говорят они, что начальных и главных греховных помыслов восемь. Но Григорий Богослов и другие насчитывают их семь. С ними и я более согласен; ибо кто, победив тщеславие, может быть обладаем гордостию? Между сими страстями такое же различие, какое между отроком и мужем, между пшеницею и хлебом; ибо тщеславие есть начало, а гордость – конец».

Но что нам известно о гордости в первую очередь? То, что она – отличительная черта врага спасения рода человеческого, самый главный грех. «Гордость и высокоумие низвергли диавола с Неба в преисподнюю», – свидетельствует преподобный Антоний Великий. А Златоустый святитель замечает, что «гордость – начало греха. С нее начинается всякий грех и в ней находит свою опору». И именно потому, как сказано в Писании, Бог гордым противится, а смиренным дает благодать (Иак. 4, 6).

Если же мы вспомним, что без Господа христиане не могут делать ничего (см.: Ин. 15, 5), то тогда становится понятно: тщеславие – это начало, одно из проявлений гордости – крайне затрудняет для верующих путь спасения. Ибо славолюбивый человек лишается помощи Божией и терпит неудачу в духовной жизни: «За предшествующим человекоугодием и тщеславием, конечно, следует гордость, высокоумие и всякая срамная демонская страсть», «Если начнешь тщеславиться и гордиться, отступит от тебя Господь», – предупреждает святитель Иоанн Златоуст.

Что же касается мирских понятий, то тут нет ничего удивительного, т. к. мир живет по своим законам, которые точно определил еще в первом веке возлюбленный ученик Христов святой апостол Иоанн Богослов: похоть плоти, похоть очей и гордость житейская (1 Ин. 2, 16). Но нам заповедано отрекаться от мира – не в смысле обязательного поступления в монастырь, но в отношении неприятия его греховных обычаев и норм, препятствующих исполнению заповедей Божиих.

«Истинные служители Истинного Бога! – взывает святитель Игнатий. – Изучите и узнайте установленное для вас Промыслом Божиим положение на время вашего земного странствования. Не попустите падшим духам обольстить и обмануть вас, когда они будут в приманчивой ложной картине представлять вам земное благосостояние и внушать желание его, стремление к нему, чтобы таким образом украсть и похитить у вас вечное сокровище ваше. Не ожидайте и не ищите похвал и одобрения от общества человеческого! Не ищите известности и славы! Не ожидайте и не ищите жизни безскорбной, пространной, вполне удобной! Это – не ваш удел. Не ищите и не ожидайте любви от людей! Ищите всеми силами и требуйте от себя любви и соболезнования к людям…»

 

– Батюшка, но ведь одно дело – сознательно стремиться заслужить признание окружающих, а другое – когда честь приходит сама, независимо от намерений верующего. Ведь и Господь в Евангелии сказал: «Ниже вжигают светильника и поставляют его под спудом…» (Мф. 5, 15). Как же быть с такой невольно получаемой похвалой? Можно ли принимать ее в качестве некоего утешения, дающего стимул подвизаться с еще большей ревностью?

– Святые говорят, что принятие похвалы это в любом случае падение для христианина, ибо он начинает мнить о себе нечто и, как следствие, уклоняется в духовную прелесть. «Зараженные прелестью „мнения“ встречаются очень часто, – пишет тот же угодник Божий. – Всякий, не имеющий сокрушенного духа, признающий за собою какие бы то ни было достоинства и заслуги <…>, находится в этой прелести».

А вот как предостерегает преподобный Макарий Оптинский: «Сколько же вредна слава человеческая! Хоть бы и точно человек имел что-либо достойное похвалы, но когда услаждается шумом слов оных, то уже лишается будущей славы».

Кстати, в житии батюшки Макария, этого дивного делателя и учителя смирения, описан такой замечательный случай. Однажды старец исцелил от беснования впавшую из-за самочинных подвигов в духовную прелесть монахиню. Когда она приехала в Оптину Пустынь и впервые увидела его, с ней случился припадок, но святой, желая скрыть истинную причину обморока матушки, попросил срочно принести холодной воды и начал опрыскивать ее, показывая окружающим, что это якобы обычная дурнота. Потом же в письме к нему исцеленная откровенно призналась: «Когда я впервые увидела Вас, какой-то блестящий и жгучий луч поразил глаза мои, и я упала наземь без чувств». «Но когда помогавший старцу в письмоводительстве иеромонах Гавриил, прочитывая для него ее письмо, прочитал и эти строки, – говорится в житии, – старец, обращая это в шуточную сторону, повторил несколько раз скороговоркою: „Ишь ты, баба дура! Поверь, поверь ей! Ишь, какую чушь несет!“»

Да, пристрастие к людскому одобрению, безусловно, может послужить стимулом к новым трудам и свершеньям, чтобы удостоиться еще большего чествования. Но какими явятся эти подвиги в очах Божиих, если в их основе будет стремление угодить уже не Богу, а людям и своим страстям?

Святитель Тихон Задонский поясняет это с помощью такого яркого образа: «Видишь яблоко <...> – с виду красивое, но внутри изъеденное ядовитым червем, уже не только не полезное человеку, но и вредное. Так может быть и человеческое дело: хотя извне и кажется добрым, но, когда исходит из сердца, напоенного самолюбием, тщеславием и гордостью, не только ему не полезно, но и вредит».

 

 

– А может ли православный человек сам хвалить добрые поступки или качества души ближнего, выражать ему свое одобрение, восхищение? Если это допустимо, то с какими целями, в каких случаях, в какой форме и мере?

– Принимая во внимание тот вред, который наносят душе питающие страсть тщеславия похвалы, можно понять и их великую опасность и искусительность для любого православного христианина, а также глубокий смысл известного старческого изречения: «Кто хвалит, тот с ног валит». Но, к сожалению, мы очень часто делаем это, забывая слова Писания: Блажащии вас льстят вы (Ис. 3, 12) и то, что лишь святые способны без ущерба для спасения души получать славу. «Людям великим свойственно переносить обиды мужественно и с радостию, святым же и преподобным – выслушивать похвалу без вреда», – говорит преподобный Иоанн Лествичник.

Впрочем, некоторые богомудрые церковные пастыри пользовались сим смертельно опасным духовным средством как лекарством – чтобы вывести человека из пагубного уныния. Например, святитель Иоанн Златоуст хвалил диакониссу Олимпиаду, объятую во время его ссылки сильнейшей скорбью.

Еще учители Церкви заповедуют стараться мыслить и говорить хорошо о тех ближних, которые вольно или невольно причиняют нам скорбь, вредят, клевещут, враждуют, завидуют, – словом, о наших личных врагах. Так, в житии преподобного Василия (Кишкина) описан такой случай. Некая игуменья по вражию наваждению возымела к старцу неприязнь и постоянно злословила его пред людьми. И однажды, встретив подвижника, она, уже будучи не в силах скрывать разъедавшую ее душу страсть, начала поносить его в лицо. Но святой неожиданно поклонился матушке в ноги, похвалил ее и поблагодарил за ту духовную пользу, которую она принесла его душе. Другой же старец своему хулителю, если мне не изменяет память, ответил так: «Святый Дух на устах твоих!»

 

Окончание см. на стр. 7