В защиту веры,
и особенно Православной

 

 

 

Продолжение. Начало см. в № 17 (161)

 

Предлагаем к прочтению актуальный труд дореволюционного духовного писателя, помощника протопресвитера военного и морского духовенства протоиерея Иоанна Морева († 1935) «В защиту веры, и особенно Православной» (Санкт-Петербург, 1910). Надеемся, что, как сказано в предисловии к современному изданию (Издательство миссионерского отдела Львовской епархии УПЦ МП, 2002), это сочинение поможет нашим читателям «разобраться в вопросах истинной веры и не впадать в религиозные заблуждения, пагубные для христианской души».

 

ЧАСТЬ 1

ВСЕОБЩНОСТЬ В МИРЕ ВЕРЫ В БОГА.
ЕЕ НЕОБХОДИМОСТЬ ДЛЯ УДОВЛЕТВОРЕНИЯ
ВЫСШИХ ДУХОВНЫХ ПОТРЕБНОСТЕЙ ЧЕЛОВЕКА

 

Человек по природе своей стремится к святости и благочестию. С первого взгляда может показаться, что эта мысль неправильна и противоречит действительности: на самом деле мы видим, что многие ведут грешную жизнь и вовсе не заботятся о святости. Но если мы присмотримся внимательно к себе и к другим людям, прислушаемся к внутреннему голосу совести своей, то поймем, что в глубине нашей души лежит желание добра, что для людей ничто так не свойственно, как правда, святость и благочестие.

Спросите каждого из нас, каким человеком он хотел бы лучше быть – добрым, хорошим или грешным и порочным. Без сомнения, всякий станет на сторону добродетели и откажется от порока. Если человек и служит ему, то поступает так по увлечению, по ошибке, под обольстительным влиянием греха, вследствие чего делает не что хочет, а то, что ненавидит (см.: Рим. 7, 15). Проходит увлечение, исчезает греховный туман, и человек раскаивается, глубоко скорбит о своем падении. Что это значит? То, что грех есть нечто несвойственное нашей душе, есть своего рода язва или болезнь, нарушающая ее покой и счастье. Совершенно иначе действует на душевный мир человека сделанное им добро: оно доставляет нам радость и удовольствие. Приятно нам видеть добро и в других людях. Поэтому мы не можем не относиться с уважением к истинно благочестивым людям: как-то невольно проникаемся к ним любовью и расположением.

Напротив, люди порочные редко находят себе искренних почитателей. От них все сторонятся, с ними стесняются заводить близкое знакомство. Даже присутствие их бывает нам неприятно. Да и сам человек предосудительного поведения старается скрывать последнее. Кто хвалится худыми поступками? Кто выставляет напоказ свою порочность и злые дела? Напротив, и худой человек старается в глазах других людей казаться порядочным и благонравным или пытается оправдать свое дурное поведение какими-либо причинами и извинениями. Что значит это лицемерие и желание ввести в обман людей наружным видом? Не то ли, что пороки, как они ни обычны для нашей грешной души, на самом деле ей несвойственны и противны?

Так, желать добра и стремиться к нему свойственно душе человека. Поэтому-то и языческим народам, не знавшим истинного Бога, не чужда была отчасти добродетельная жизнь. И они совершали некоторые добрые дела, и притом не по требованию каких-либо законов и правил, а единственно по влечению своей богосозданной души. По словам святого апостола Павла, язычники, не имеющие закона, по природе законное делают (Там же. 2, 14).

Если же человеку по самой природе свойственно желать и делать добро, то где и в чем он найдет удовлетворение, как не в вере Христовой? Все Евангелие и все учение Апостолов и направлено к тому, чтобы внушить нам необходимость святости и благочестия. При этом Христианство никого не оставляет в неведении относительно того, какими путями и способами должно достигать добродетели. Оно дает наставления, руководящие во всех случаях нашей жизни, обнимающие все наше поведение в отношении к Богу, ближним и самим себе. Оно предъявляет к своим последователям самые широкие требования, указывает безконечный путь к нравственному усовершенствованию, путь, приближающий человека по его душевной чистоте и святости к Самому Господу Богу: Будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный (Мф. 5, 48). Мало того: наша вера не только учит и заповедует, но и обещает, и самым делом дает в святых своих Таинствах силу, помогающую и укрепляющую человека в добре. Поэтому-то, при содействии Божией благодати, иго Христово благо и бремя Его легко (см.: Там же. 11, 30). И люди святые, которые старались исполнять заповеди и испытали на себе эту небесную помощь, свидетельствуют, что сила Христова совершается в немощи (см.: 2 Кор. 12, 9) и что заповеди Его нетяжки (1 Ин. 5, 3).

К сказанному относительно святости и благочестия следует присовокупить, что блюстителем и охранителем доброй жизни человека служит его совесть. Это – внутренний, незримый, но несомненный свидетель всех наших поступков. Он постоянно присутствует в нашей душе, всегда видит и замечает все в ней происходящее. Притом он не безучастно и не безразлично относится к нашим поступкам: хорошие дела он одобряет, а худые порицает и осуждает. За первые награждает спокойствием и миром душевным, за вторые наказывает внутренним мучением и тоской. Суд совести – самый строгий, самый справедливый, ничем не подкупный и ничем не отвратимый. От голоса своей совести, одобряющего и успокаивающего или ропщущего и негодующего, никуда не уйдешь, никуда не скроешься, не заглушишь его никаким весельем, не заставишь молчать никакими извинениями и оправданиями. Он сильно восстает против неправды, карает за грехи и своими терзаниями в состоянии отравить всю жизнь человека.

Но что такое совесть и когда она правильным образом действует в человеке? Совесть – это вложенное Господом Богом в нашу душу чувство добра и правды. Это естественный закон, написанный невидимой рукой Творца в сердце человека. Значит, власть совести потому и сильна в нашей душе, что она (совесть) действует от имени Бога и есть голос Божий внутри нас. Бог как праведный Судия мира есть самая надежная опора нашей совести. Поэтому, если есть в человеке вера в Бога, действует в нем и совесть; не потерял он страха Божия, боится и суда своей совести. Напротив, по мере того, как вытесняются из нашей души мысли о Боге, затемняется и чувство ответственности за свои действия, ослабевает и голос совести нашей. Без Бога в сердце и суд совести теряет свою обязательную силу и перестает руководить поступками людей. Через грехи человек может совершенно удалиться от Бога, тогда и совесть в нем замолчит и будет мириться с самыми отвратительными поступками. Вместо грозного и властного обличителя неправды она явится только «немощною» (см.: 1 Кор. 8, 9) и даже «сожженною» (см.: 1 Тим. 8, 7), (т. е. как бы совсем уничтоженной) свидетельницей возобладавшего над нами зла.

Наконец, еще одно свойство нашей души, которому может удовлетворять только вера Христова, это – наше безсмертие. Правда, люди, преданные заботам или удовольствиям мира, мало размышляют о своем последнем конце. Но тем не менее жить одним только настоящим и не думать о том, что станет с нами по смерти, несвойственно человеку. Как внутренний голос, так и внешняя, окружающая нас жизнь громко говорят о том, что мы не вечно будем жить на земле, что рано или поздно наступит конец нашему земному пребыванию. А потом что? Ужели все для нас прекратится со смертью? Неужели наша душа, оживляющая тело, должна рассыпаться и уничтожиться вместе с ним? Над этими вопросами всегда задумывался человеческий ум и решал их в пользу безсмертия. Вера в него присуща как всем народам, так и отдельному человеку, независимо от его жизни – благочестивой или грешной. Спросите подвижника, отказавшегося от всех удовольствий мира, что заставляет его вести такую строгую и тяжелую жизнь. «Есть Бог, – скажет он, – Который впоследствии вознаградит достойным образом труженика». Спросите человека, всю жизнь проведшего во грехе, почему он так страшится смерти. «Есть жизнь будущая, – скажет он, – где не один конец праведному и нечестивому». Спросите страдальца, на которого ополчились все бедствия и невзгоды житейские, что удерживает его от отчаяния и дает ему силу безропотно переносить страдания. «Будет время, – скажет он, – когда сеявшие со слезами будут пожинать с радостью (см.: Пс. 125, 5)».

Так, человеку свойственно надеяться и ожидать, что его существование не прекратится со смертью, что он будет жить и за гробом. Но что уверит его в этом с несомненностью? Кто сообщит ему верные и несомненные сведения о будущей жизни? Кто приподнимет ему завесу в тот таинственный мир, который называется вечностью? А знать о ней необходимо человеку, необходимо потому, что дело касается его собственной участи, его или вечного спасения, или вечного страдания. И только вера Христова с несомненностью решает все вопросы, относящиеся к будущей нашей жизни. Я есмь воскресение и жизнь, – говорит Христос, – верующий в Меня, если и умрет, оживет. И всякий, живущий и верующий в Меня, не умрет вовек (Ин. 11, 25–26). Притом в учении Христовом проливается свет и на то отношение, которое жизнь вечная будет иметь к настоящей. В притчах о сеятеле (см.: Мф. 13, 24–30) и о талантах (см.: Там же. 25, 14–29) доказывается та истина, что не одинаковая судьба ждет по смерти праведников и грешников, а в притче о богатом и Лазаре (см.: Лк. 16, 19–31) с поразительной наглядностью раскрывается жизнь тех и других.

Таким образом, вера Христова удовлетворяет всем духовным потребностям человека, идет навстречу его лучшим желаниям. Все силы и способности нашей души в учении веры находят для себя необходимую пищу, поддержку и правильное развитие. Поэтому вера для души человека – это то же, что хлеб, вода и воздух для нашего тела. Лишите всего этого тело – и оно не в силах будет жить на земле: станет постепенно слабеть, изнемогать и приближаться к смерти. Отнимите у человека веру, и самые печальные последствия произойдут для его души: она впадет в безпокойство, тоску, уныние и отчаяние...

 

Продолжение следует