ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ "ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ"
ТВОРЧЕСТВО ВОСКРЕСЕНИЕ РУСИ СТРАНИЦА 7
СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||

 

Светильники под спудом

 


Лидия Кологривова. Владимир Петрушевский.
Первый сборник стихов Марианны Колосовой (Харбин,1928)

 

 

ЛИДИЯ КОЛОГРИВОВА
(1873–1915)

 

НАШИ ИСКОННЫЕ ЗАВЕТЫ
ПРАВОСЛАВИЕ

 

Предвечной Правды пламень чистый,

Христа ученье, с давних дней,

Как светоч ясный и лучистый,

В тиши горело алтарей.

Под властью Церкви Православной

Мрак рассевался вековой,

И крепнул силою державной

С ней тесно слитый край родной.

Горячей верою согретый,

Сквозь строй веков, сквозь ряд могил,

Свои исконные заветы

Народ поныне сохранил.

Чтоб отстоять свою святыню,

Он встанет грозно на врагов

И за земную благостыню

Небесных не отдаст даров.

 

САМОДЕРЖАВИЕ

 

Орла двуглавого России,

Самодержавия устой,

Крамол мятежные стихии

Не победят в борьбе слепой.

В его когтях блестит держава

И власти скипетр золотой,

Его венец – Отчизны слава,

Земли величие родной;

Восток и Запад видят очи,

Парит крыло, объединя

И долгий мрак полярной ночи,

И блеск сияющего дня.

Великий символ единенья,

Неразделимо он в одно

Руси обширные владенья

Связал как мощное звено.

     

НАРОДНОСТЬ

 

Послушен Божьему веленью,

Среди напастей и невзгод

Земли державное строенье

Наш Русский совершал народ.

С молитвой в сердце и любовью

Он Царство Русское слагал

И в час беды своею кровью

Его устои закреплял.

Венец могущества и славы

Он для Руси сковал один,

Владычный первенец Державы,

Племен подвластных господин.

Напрасно силится крамола

Путь ныне заградить ему, –

Родное место у Престола

Он не уступит никому.

 

ЧЕРНАЯ СОТНЯ

 

Когда неистовой хулою

Русь заливал крамольный вал,

Нас встретил враг насмешкой злою,

И Черной Сотней нас прозвал.

Названье приняли мы смело,

Мы им довольны и горды,

На общее сплотило дело

Оно могучие ряды.

И наша рать для славной брани

Растет и крепнет шаг за шаг,

И замер смех в мятежном стане.

Увидел изумленный враг,

Что шуткой наглой и задорной

Не омрачился наш восход,

То, что считал он Сотней Черной,

То – православный наш народ.

 

ВЛАДИМИР ПЕТРУШЕВСКИЙ
(1891–1961)

 

+   +   +

 

Нам некого винить – мы сами виноваты,

Что красная взошла над Родиной заря, –

Ведь это только часть заслуженной расплаты

За то, что своего мы предали Царя.

Мы были все тогда под властию гипноза

И козни дьявола казались правдой нам;

Цвети ж, благоухай, свободы дикой роза,

Но помни – кровь Царя взывает к Небесам.

Когда же минет срок Божеского гнева,

Когда Господь простит заблудшийся народ,

Мы громко скажем тем, кто звал Россию влево:

«Вам в Палестину путь, а нам – с Царем вперед».

 

+   +   +

 

«Февраль и март» – вы дети сатаны

И внуки бабушек и дедов революций.

Народом вы давно осуждены,

Нам выносить не надо резолюций.

Мы знаем все. Господь нас спас не зря,

Не восхвалять пришли мы «достиженья»

Родителей законных «октября»,

А указать на ваши преступленья.

«Кровавый Царь»… Кто так дерзнет сказать,

Вкусивши плод «великой и безкровной»?

Да, Он в крови, в крови Россия-мать,

Повсюду кровь, до паперти церковной!

«Февраль и март» – вы смерть Святой Руси,

Ее вы отдали, как жертву, на закланье.

Творец миров, не гневайся, спаси!

Верни Царя и прекрати страданья!

 

     

+   +   +

 

Годы льются своей чередою,

Но чем дальше семнадцатый год,

Тем ясней путеводной звездою

Ты сияешь над морем невзгод.

От Тебя не осталось и праха,

Нет могилки – лишь горя курган!

За Тобой воцарилася плаха,

Сатана и «великий обман».

И запишут историки в были

Нашей Русской великой земли:

 

 

 

 

По Тебе панихиды служили,

Но отпеть никогда не смогли...

Пред Тобой, оклеветанным светом,

Павшим жертвой за честь и народ,

Вместо праха пред этим портретом

Мы склоняемся из года в год...

У Всевышнего молим прощенья:

«Всемогущий! Прости, не карай!

Дай узреть нам Руси воскресенье,

А Царю убиенному – рай».

     

ПАМЯТИ ГОСУДАРЫНИ ИМПЕРАТРИЦЫ

 

Как грешны мы пред Тобою,

Как мы должны Тебя любить!

Какой горячею слезою

Вину мы можем искупить?

Как про Тебя все дерзко лгали,

Как не могли Тебя понять,

Как в невозможном обвиняли

Царицу, женщину и мать!

Когда бы мы с пролитой кровью

И с мукой всех последних лет

Могли к святому изголовью

Послать прощальный наш привет, –

Просить, как милости, прощенья:

Простишь ли Ты, Царица, нас

 

 

 

 

 

За клевету и оскорбленья,

За свой последний в мире час?

О, да! Слезам Ты знаешь цену,

С душой кристальной чистоты

Ты нам позорную измену

Простишь с небесной высоты.

С Твоей терновою короной

Ты носишь святости печать,

И нашей северной Мадонной

Судьба Тебе пророчит стать.

А Русь, сожженная средь леса

Ватагой каторжных убийц,

Тебя, Немецкая принцесса,

Почтит Царицей из Цариц.

     

ЗАВЕТ

 

Я умру, как и все в поднебесной,

В Богом точно назначенный год,

И в могиле, глубокой и тесной,

Свой последний закончу поход.

Мне цветов на могилу не надо –

Лучше горсточка Русской земли,

То для воина будет награда:

Мнить себя от родной не вдали.

Чтоб Небесная Сила хранила,

Положите на грудь образок,

Русский флаг, что душа так любила,

И заройте в прибрежный песок.

Его множество раз целовала

И ласкала морская волна,

 

 

 

 

Та, что с Севера к нам забегала,

Из краев, где родная страна.

Для могилы из травки ограда

Да из дерева крест – хороши.

Монумента над нею не надо –

Лучше дать инвалидам гроши.

Все равно не вспомянет потомок,

Что лежит здесь России певец,

Для него я былого обломок

Да печальной страницы конец.

Но когда разойдутся туманы,

Станет Русь наша снова Святой,

Рифм воздушных моих караваны

Кто-нибудь да прочтет со слезой.

 

МАРИАННА КОЛОСОВА
(РИММА ВИНОГРАДОВА; 1901–1964)

 

НЕ ПОКОРЮСЬ!

 

В глухую ночь, как летописец некий,

Записываю горе наших лет;

А днем ищу я в Русском человеке

Неизгладимый, негасимый свет.

Трагическая доля Ярославны –

Мой горький плач о гибнущих в бою...

Но тем, кто пал безцельно и безславно,

Ни слез моих, ни песен не даю.

Живу. Люблю. И верую по-детски,

Как должен верить Русский человек...

Но жив во мне строптивый дух

cтрелецкий, –

 

 

 

Его ничем не вытравить вовек.

А Русь молчит. Не плачет… и не дышит...

К земле лицом разбитым никнет Русь...

Я думаю: куда бы встать повыше

И крикнуть «им»: «А я не покорюсь!»

Не примирюсь я с долей Ярославны!

И пусть пока молчит моя страна, –

Но с участью печальной и безславной

Не примирится и она!

     

В ПУСТЫНЕ

 

Россия? Ты еще жива?

В цвету черемуховом ты ли?..

Зимой, наверно, на дрова

Мою черемуху срубили…

Мужчины будут по-мужски

Решать мудреную задачу.

А я в цепях немой тоски

Молюсь и жалуюсь, и плачу.

Россия? Ты еще жива?

Ты новой ждешь войны и крови?

На помощь звать? Но где слова?

И есть ли нынче сила в слове?..

Неправда! Ты не умерла,

Хоть и подрублена под корень,

 

 

 

С душой Двуглавого Орла,

Который грозам непокорен!

Ты – вся в огне и вся в цвету,

И ты ни в чем не виновата.

Лелеешь новую мечту, –

И громового ждешь раската.

Детьми замученная мать!

И мы обречены судьбою

Тебя любить и понимать,

И плакать горько над тобою.

Какое счастье Русским быть!

Какая тяжесть быть им ныне…

В России горько стало жить,

А без России мы… в пустыне.

     

КАЗАЧАТ РАССТРЕЛЯЛИ

 

Видно, ты уснула, жалость человечья?!

Почему молчишь ты, не пойму никак.

Знаю, не была ты в эти дни в Трехречье.

Там была жестокость – твой извечный враг.

Ах, беды не чаял беззащитный хутор...

Люди, не молчите – камни закричат!

Там из пулемета расстреляли утром

Милых, круглолицых, бойких казачат...

У Престола Бога, чье подножье свято,

Праведникам – милость, грешникам – гроза,

С жалобой безмолвной встанут казачата...

И Господь заглянет в детские глаза.

Скажет самый младший: «Нас из пулемета

Расстреляли нынче утром на заре».

 

 

 

 

И всплеснет руками горестными кто-то

На высокой белой облачной горе.

Выйдет бледный мальчик и тихонько спросит:

«Братья-казачата, кто обидел вас?»

Человечья жалость прозвенит в вопросе,

Светом заструится из тоскливых глаз.

Подойдут поближе, в очи Ему взглянут –

И узнают сразу. Как же не узнать?!

«Был казачьих войск Ты светлым Атаманом

В дни, когда в детей нельзя было стрелять».

И заплачут горько-горько казачата

У Престола Бога, чье подножье свято.

Господи, Ты видишь, вместе с нами плачет

Мученик-Царевич, Атаман казачий!

     

МОЙ ЩИТ

 

Утомленная долгой борьбою,

Боль и страх от врагов затая,

Как щитом, я укроюсь Тобою,

Православная вера моя!

И во мраке глухом преисподней,

И в просторах безбожной страны

 

 

 

 

Осененная волей Господней

Не погибнет душа без вины.

Я упасть под мечом иноверца

И сгореть на костре не боюсь

За Христово пронзенное сердце, –

За тебя, Православная Русь!

 

 

 

СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||
© ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ. Разрешается перепечатка материалов со ссылкой на источник