Искупление как дело Божественной
любви и Божественной правды

 

 

Продолжение. Начало см. в № 20 (188)

 

Жертвы в Ветхом Завете давали только внешнюю юридическую праведность. Они не могли очистить человека внутренне и избавить его от тяжких мучений совести (см.: Евр. 9, 9). «Жертвенная кровь <…> только возбуждала и поддерживала чувство виновности, вызывая жажду освобождения от нее» (Глубоковский Н. Н. Учение св. ап. Павла о грехе, Искуплении и оправдании. Христианское чтение. СПб., 1898. Вып. 5. Май). Поэтому все верующие израильтяне ожидали Искупителя, Который примирит совесть с Богом (см.: Евр. 9, 14) и, взяв на Себя, подобно ветхозаветным жертвенным животным, чужие грехи и принеся Себя в жертву умилостивления Богу, действительно очистит от грехов и освятит грешников (см.: Там же. 10, 4–14). Эта вера народа подкреплялась пророчествами ветхозаветных Божиих избранников о грядущем Мессии, Примирителе, Князе мира.

Один из них, Исаия, из-за поразительной ясности проречения искупительного подвига Спасителя прозванный ветхозаветным евангелистом, говорит: Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни <…>. Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего (в смысле для примирения, спасения, – примеч. архим. Серафима) было на Нем, и ранами Его мы исцелились (Ис. 53, 4–5). Изображенная здесь пророком Жертва за грехи всех носит характер указанных ветхозаветных культовых жертв. Раб Божий (Ebed Jahwe), как он называет Искупителя, уподобляется овце, веденной на заклание, безгласному невинному агнцу (см.: Там же, 7). На Него возложены Господом грехи всех нас (см.: Там же, 6). Он приносит умилостивительную жертву (см.: Там же, 10), чтобы стать Ходатаем за преступников (см.: Там же, 12).

Как в ветхозаветных жертвах проявлялись одновременно Божия правда и Божия любовь, так и здесь Раб Божий исполняет Божию правду и открывает вместе с тем Божию любовь. Он, невинный Агнец, поражаем и мучим, потому что взял на Себя наши грехи и наши беззакония (см.: Там же, 4). Божий праведный суд перенес на Него наказание, которое должны были понести мы. Так удовлетворилась Божия правда, искавшая наказания за преступления.

Но одновременно с этим проявилась и великая Божия любовь. Божий Раб страдал добровольно (см.: Там же, 7), никто Его к тому не принуждал. Он по собственной воле взял на Себя наши немощи и понес наши болезни (см.: Там же, 4). Он был поражаем за наши грехи и мучим за наши беззакония, а не за собственные грехи и беззакония. Не Господь поражал и уязвлял Его (см.: Там же), потому что Он не сотворил греха и не было лжи в устах Его (см.: Там же, 9). Он страдал и умирал, не будучи должником смерти, но – по любви к смертным. Он – Праведник, Который положил душу Свою за грешников, чтобы их оправдать (см.: Там же, 11) и чтобы в будущем воля Господня благоуспешно исполнилась Его рукою (см.: Там же, 10).

Как ослепительно ясно здесь пересекаются Божия правда и Божия любовь!

Не менее ясно для сознания верующих лучи Божией правды и Божией любви проблескивают из таинственных глубин другого ветхозаветного пророчества, в светлый смысл которого можно проникнуть при рассмотрении послушания как духовного жертвоприношения (см.: 1 Цар. 15, 22). Логической предпосылкой этого пророчества является мысль, что после грехопадения людям невозможно исполнить абсолютную Божию правду. Но при этом исполнение Божией правды есть условие спасения.

Проблема обостряется диалектической противоположностью между правдой и любовью в тварном и обремененном грехами человеческом сознании. Божия любовь не хочет смерти грешников, но чтобы грешник обратился от пути своего и жив был (Иез. 33, 11). В силу этой любви грешники могут иметь надежду на пощаду. Но правда Бога не терпит грешников с их грехами, – по ее закону они должны погибнуть (см.: Лев. 26, 14–33; Пс. 51, 3–7; 118, 155; Ис. 13, 11). Спрашивается: как могут быть помилованы грешники без нарушения Божией правды? Вот в чем состоит драматизм вопроса!

В предвечном Совете Пресвятой Троицы (см.: Пет. 1, 20; Евр. 1, 4–5; 2 Тим. 1, 9) этот вопрос разрешается безкомпромиссно и премудро: Божий Сын должен сойти на землю, чтобы воплотиться и удовлетворить Божию правду послушным исполнением Божией воли. Это отражено в пророческом 39-м псалме, где читаем: Жертвы и приношения Ты не восхотел; Ты проколол Мне уши (по переводу 70-ти: Ты уготовил Мне тело, – примеч. архим. Серафима. В синодальном переводе: Ты открыл мне уши, – примеч. пер.); всесожжения и жертвы за грех Ты не потребовал. Тогда я сказал: вот, иду; в свитке книжном написано о Мне: Я желаю исполнить волю Твою, Боже Мой <…>. Я возвещал правду Твою в собрании великом <…>, не утаивал милости Твоей (ст. 7–11).

Эти пророческие слова отнесены не людьми-толкователями, а Святым Духом в новозаветных писаниях к Искупителю. Богодухновенный автор Послания к Евреям пишет: Невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи. Посему Христос, входя в мир, говорит: жертвы и приношения Ты не восхотел, но тело уготовал Мне. Всесожжения и жертвы за грех неугодны Тебе. Тогда Я сказал: вот, иду, как в начале книги написано о Мне, исполнить волю Твою, Боже (Евр. 10, 4–7).

В приведенном пророчестве существенно желание Искупителя исполнить волю Божию. В Божией воле выражена, как известно, Божия правда. Она должна быть осуществлена, но – каким образом? – Через послушание Божией воле, которое больше ветхозаветных жертв.

Адам и его потомство своим непослушанием попрали волю Божию. Иисус Христос приходит проявить непроявленное Адамом и его сынами послушание, чтобы в совершенстве исполнить неисполненную волю Божию и таким образом вернуть людям утраченное Божие благоволение – богосыновство. Попрание воли праведного Бога принесло Адаму отделение от Его любви. Христос идет обратным путем. В исполнении Божией воли Он видит единственный способ для возвращения благ Божией любви.

Итак, выражение желаю исполнить волю Твою, Боже мой (Пс. 39, 9) с неоспоримой очевидностью подчеркивает Божию правду или правовой элемент в деле Искупления. Но и любовь как элемент Искупления здесь не пренебрегается. Она обнаруживается прежде всего в том факте, что Сам Сын Божий идет исполнить для нас и вместо нас неисполненную Божию волю, что является актом любви. Также это выражается словами, стоящими в еврейском библейском тексте: Ты проколол мне уши (ст. 7). Что означает сие загадочное изречение? – Ответ дает нам Книга Исход (21, 2, 5–6), где читаем: Если купишь раба Еврея, пусть он работает [тебе] шесть лет, а в седьмой [год] пусть выйдет на волю даром; <…> но если раб скажет: люблю господина моего, <…> – то пусть <…> проколет ему господин его ухо шилом, и он останется рабом его вечно. Примечательно в данном случае то, что получивший свободу, уже свободный, добровольно и по любви обрекает себя на рабство, на послушание. Ухо есть символ послушания, а его прокалывание – символ добровольного рабства.

Это образное выражение Святаго Духа раскрывает нам добровольное самоуничижение Сына Божия, совершенное по любви к нам. Господин веков вступает в тесные рамки времени, принимает образ раба (см.: Флп. 2, 7), чтобы освободить грешников от рабства греху, и смиренно предается в послушание Божией воле, чтобы вместо нас исполнить Божию правду. Все это есть проявление непостижимой Божественной любви.

И для псалмопевца, изрекшего рассматриваемое пророчество, в Искуплении встречаются правда и любовь. Это он ясно подчеркивает словами: Правды Твоей не скрывал в сердце моем, <…> не утаивал милости Твоей (Пс. 39, 11)

Правда и любовь очень точно отражены и в Мессианском псалме 84-м: Милость и истина сретятся, правда и мир облобызаются (Пс. 84, 11). «Милость» явно говорит о Божией необъятной любви к людям, а «правда» несомненно относится к Божией неподкупной справедливости, проявленной в деле Искупления. В книге «Псалтирь с толкованием» (Киево-Печерская лавра, 1802. С. 144) эти пророческие слова изъясняются следующим образом: «Милость есть обещанная Богом человеческому роду Истина и исполнение Его обетования. Правда есть Христос, пострадавший ради Адамова греха; Он есть и Мир, примиривший человеческое естество с Богом Отцом».

Известный своей ученостью и мудростью Московский святитель Филарет также видит в рассматриваемом пророчестве проявление Божией правды и любви. По его мнению, в Кресте на Голгофе «прощающая милость и судящая истина сретаются, правда Божества и мир человечества лобызаются, чрез что небесная истина воссиявает от земли, и правда уже не грозным оком приникает с небес; Господь дает благость земле, и земля дает плод свой небу» (Сочинения. Слова и речи. Т. 1. Слово в Великий пяток. М., 1873. С. 94).

Из приведенных мест Ветхого Завета ясно:

1. Что Бог во всех своих действиях одновременно справедлив и любвеобилен, потому что правда и любовь есть имманентные (неотъемлемые, – примеч. ред.)  качества Его Божественной Сущности;

2. Что и в важнейшем Его домостроительном деле – в Искуплении, согласно рассматриваемым ветхозаветным пророчествам, одновременно проявляются и Его любовь, и Его справедливость.

 

Перевод с болгарского языка
Анны САМСОНОВОЙ

 

Продолжение следует