Христианское учение о Царской власти
и об обязанностях верноподданных

Мысли, извлеченные из проповедей свт. Филарета Московского*

 

 

 

Продолжение. Начало см. в № 12 (60)

Посредством публикации изданной до революции брошюры «Христианское учение о Царской власти и об обязанностях верноподданных. Мысли, вкратце извлеченные из проповедей Филарета, митрополита Московского» (Сост. Порфирий Кременецкий. М.: издание Афонского Русского Пантелеймонова монастыря, 1906) мы хотим еще раз обратиться к неоднократно затрагиваемой на страницах нашей газеты теме отношения Православной Церкви к монархической форме государственного правления. Надеемся, что труд святителя Филарета, в котором, кроме этой проблемы, рассматриваются и вопросы личного отношения христианина к Помазаннику Божию – православному Государю, послужит в назидание читателям: монархистов еще более укрепит в благоговейном почитании Царей и молитвенном чаянии восстановления монархии в России, а сомневающимся, неопределившимся и не вникавшим глубоко в данную тему откроет глаза на многие вещи, имеющие непосредственное отношение к душевному спасению.

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

 

ГЛАВА ШЕСТАЯ:
ЦАРСТВЕННЫЕ ПОДВИГИ,
ИЛИ ДЕЛО ЦАРЕВО

 

Когда благоговейная верноподданническая мысль приступает к рассмотрению высокого царского служения, когда рассматривает, как державный ум проходит по всему огромному составу государства, обнимает вниманием и разнообразным попечением жизнь, безопасность, довольство, нравы, просвещение, верование миллионов народа, чтобы повсюду добро насаждать, возращать, охранять, зло пресекать, отвращать, предупреждать, необразованное образовать, несовершенное усовершать, поврежденное исправлять, и для сего по временам изрекает новые или дополняет прежние законы, непрестанно движет многочисленные пружины управления, блюдет над правосудием, зиждет и одушевляет воинство; как он проницательные и дальновидные взоры простирает далее пределов своего в иные царства, дабы отвсюду ограждать и утверждать мир, приобретать и поддерживать добрых союзников, подавлять семена раздоров, браней и крамол, обезоруживать зависть, усматривать общеполезное и усвоять таковое, открывать вдали крадущееся влияние какой-нибудь заразы и преграждать ей пути, – при таких помышлениях о подвигах Царя к радости о нем присоединяется и удивление, и забота любви. Сколько бремен к облегчению всех нас несут одни державные рамена!

Поистине, чтоб от венца царева как от средоточия на все царство простирался животворный свет, честнейшей камений многоцветных (Притч. 3, 15), мудрости правительственной, – чтоб мановения скипетра царева подчиненным властям и служителям воли царевой указывали всегда верное направление ко благу общественному, – чтобы рука царева крепко и всецело обнимала державу его, чтобы меч царев был всегда уготован на защиту правды и одним явлением своим уже поражал бы неправду и зло, чтоб царское знамя собирало в единство и вводило в стройный чин миллионы народа, чтобы труда и бодрствования царева доставало для возбуждения и возвышения их деятельности и для обезпечения покоя их, – не высший ли меры человеческой потребен для сего в Царе дар?! Посему-то благочестивейший Император наш, приемля свой царский венец, при всенародной молитве всего Царства и Церкви, взыскует еще свыше помазания от Святого, взыскует чрезвычайных даров Духа Всемогущего для благопоспешного и богоугодного царствования.

С благоговейною радостию взираем мы на царский венец, который недосязаемо превознесен над нами, но который осеняет всех нас и которым все мы можем хвалиться пред народами. Радостен сей венец для нас, потому что он для всех нас есть покров, защита, слава, украшение; но тяжел он для венценосца, потому что это венец избрания и освящения на великие подвиги, а не венец награды и покоя после подвигов. Тяготы огромной России носит благочестивейший самодержец, исполняя закон Христов (Гал. 6, 2) и закон царский. Какая потребна сила, чтоб поднять, и носить, и направлять в движение силы всей России! Праведно посему, чтоб все силы россиян соединялись, дабы по возможности облегчать бремя, носимое Самодержцем, – чтоб все сердца россиян соединялись, дабы всеусердными молитвами призывать ему силу от Того, Имже царие царствуют: Господи, силою Твоею да возвеселится царь и о спасении Твоем возрадуется зело!

 

Ч. II. С.187;
Ч. III. С. 269, 380.

 

     * «Слова и речи Филарета, митрополита Московского» (часть II, изд. 1848 г., и часть III, изд. 1861 г.), из которых заимствовано предлагаемое учение, цитируются следующим образом: Ч. II; Ч. III и затем обозначаются страницы книги.

 

Продолжение см. в след. номере.

 

 

 

 

Сохраняя воспоминание...

Сохранились воспоминания игумена Новоафонского монастыря архимандрита Иерона: «В назначенный день прибытия Их Императорских Величеств, 24 сентября, мы все с напряженным вниманием устремляли наши взоры туда, откуда должен был показаться царский пароход; и вот мы увидели два парохода – крейсер „Москва“ в сопровождении военного клипера „Память Меркурия“. Монастырский колокол торжественно дал знать об этом, и все пришли в необычайное движение».

На пароходе Семью Императора встретили архимандрит Иерон и иеромонах Рафаил. Сойдя на берег, Император в сопровождении главнокомандующего войсками князя Дондукова-Корсакова принимал депутации. В храме Покрова Божией Матери к Царской Семье и ее свите с приветственной речью обратился епископ Сухумский Преосвященный Геннадий. На месте закладки нового собора Император водрузил крест, освященный епископом Геннадием. Впоследствии этот крест из кипарисового дерева, изящно отделанный серебром, был поставлен за престолом в главном алтаре собора. Первый кирпич заложил Император, а вслед за ним – Императрица, Цесаревич и Князь Георгий Александрович.

Император с Императрицей посетили и храм апостола Симона Кананита. «Выслушав ектению и приложась ко святому кресту, осмотревши храм и древнюю живопись, Их Величества в сопровождении Их Высочеств и свиты изволили взойти на плотину, где любовались природой», – пишет в воспоминаниях архимандрит Иерон. Император посетил школу, где ученики спели гимн «Боже, Царя храни» и разные песнопения. Императорская Семья со всей свитой написали свои имена в книге для памяти «в утешение братии нынешней и будущей». Уезжая, Император обратился к жителям Нового Афона со словами: «В памяти у меня останется посещение вашей обители, желательно видеть ваш собор оконченным». Как пишет архимандрит Иерон, «во все время пребывания Их Величеств на берегу и до самого отхода пароходов монастырские колокола неумолчно торжественно звонили».

Сохраняя воспоминание об этом знаменательном посещении, иноки на берегу моря, у пристани, построили часовню и установили у водопада мемориальную доску. Дорога от нагорного монастыря к храму святого апостола Симона Кананита, по которой Император прошел пешком, была засажена кипарисами и названа Царской аллеей.

 

Источник: http://abkhazia.
travel/art_pers/352.html