| УРОКИ ИСТОРИИ | СЛАВЯНСКОЕ БРАТСТВО | СТРАНИЦА 8 |
Добровольцы – это не наемники
Одиннадцатого июня, в день Троицкой родительской субботы, по РЕН-ТВ транслировалась передача «Военная тайна с Игорем Прокопенко». Речь шла о военных событиях последних 20-ти лет. Раскрывалась будто бы проблема русских контрактников, воевавших в разное время в рядах различных армий за пределами России. Так, упоминались наши российские и украинские солдаты, воевавшие на стороне моджахедов и чеченцев, на стороне Азербайджана против Армении и, между прочим, были упомянуты русские добровольцы, воевавшие в бывшей Югославии, то есть в Боснии и Герцеговине, в Македонии и на Косове. В конце, в качестве некого послесловия показали кадры кладбища близ Сараева с могилами русских добровольцев под белыми мраморными крестами и прозвучали слова, что за деньги можно воевать за любую идею.
Этот уничижительный плевок в душу русского добровольческого движения в Сербии глубоко ранил всех, кто хоть немного интересовался событиями, происходящими в нашем братском государстве с 1991 года, с момента развала Югославии.
Русские добровольцы ехали в бывшую Югославию без официального призыва, не надеясь ни на какую плату, не думая о деньгах, а только ради любви к братскому православному сербскому народу, который нуждался в поддержке, помощи и защите. Во время военных действий там находилось и много наших медиков-добровольцев – безымянных героев, они оказывали необходимую помощь, были на передовой, вытаскивая раненых из зоны обстрела. И после ареста народного сербского героя Ратко Младича прозвучавшая по РЕН-ТВ клевета на русское добровольческое движение в Сербии выглядит не иначе, как политическим заказом.
Чтобы прояснить истинное положение дел, доподлинно рассказать о русских добровольцах, которые не щадили своих жизней, сражаясь на стороне братьев-сербов, мы публикуем безхитростный рассказ Игоря Гуськова, одного из участников событий того времени.
Я – бывший доброволец, участник войны на Балканах. Приехал в Югославию в начале 1992 года по приглашению одной строительной фирмы, работать. В бригаде нас собралось пять человек. Поработали мы месяц, а тут началась война; она фактически уже шла там, в Хорватии, а полыхнула и здесь вот, в Боснии и Герцеговине.
Решение пришло как-то сразу: мы определились добровольцами и были направлены на территорию Герцеговины в район города Требинье. Такой небольшой городок, очень красивый. Там мы прошли курс военной подготовки, нас экипировали в военную форму и, выдав оружие, направили на линию фронта, в район Дубровника. Из нас сформировали разведывательную группу, в задачи которой входило часто проникать в тыл противника, ставить засады, следить за продвижением противника, уходить в тыл врага, уничтожать усташей.
Кто такие усташи? Усташи – это, если хотите знать, те же фашисты, которые ненавидят Православие, людей другого вероисповедания и другой национальности и признают только свою веру – католическую. Это наибольшее зло, исчадия ада.
Мы воевали против особого войска – уголовников, выпущенных из тюрьмы. Из них и создавались специальные группы, так называемые «ХОС» – хорватские освободительные силы. Они были самыми настоящими бандитами. Обстреливали и убивали мирных жителей, гнали их, сжигали дома, уничтожали все сербское. Здесь, на территории Герцеговины, усташи учинили много жестокостей и зла. Кого бы ни настигли, кого бы ни застали из мирного населения, кто не успел укрыться, когда они наступали, – не щадили никого. Старикам, детям в буквальном смысле, как баранам, перерезали горло, кастрировали, отрезали уши, безчеловечно издевались. Всех убивали. Все живое убивалось. И все сербское уничтожалось. Обе стороны вели суровую, безпощадную войну. Это была война не за территорию, но исключительно религиозная война, потому что на одной стороне было Православие, а на другой – католицизм. Последний поддерживали «великие силы»: усташи получали оружие от немцев, американцев, от всех западных стран, им очень хорошо платили. А на стороне сербов воевали мы, русские, потому что русский народ в тяжелую минуту всегда приходил на помощь сербскому народу. Ведь оба наших народа – православные, и испокон веков мы выручали друг друга. И так вот получилось, что мы, русские, не щадили себя, воевали, как требовалось, и выполняли самую тяжелую работу, были и снайперами, были и разведчиками. А здесь воевать очень сложно из-за природных условий, высоких гор и жары.
Казаки-добровольцы Второго Объединенного
Русского Добровольческого Отряда. Босния, 1993 год
Мы пробыли здесь до конца года. Усташи обстреливали Требинье ракетами и тяжелыми гаубицами. Много людей погибло как в окрестностях Требинья, так и в самом городе. Это были варварские, жестокие бои. К концу года фронт встал на определенных территориальных линиях. Продолжались артиллерийские, минометные бои. С обеих сторон работали снайперы. Мы приняли решение и предложили направить нас на горячие участки, туда, где велась пехотная война, уличная. Такая война шла в Сараеве.
И часть ребят пошли в Сараево, а я определился в гвардию Восточной Боснии. Бригада наша называлась «Пантера», она воевала на самых горячих участках фронта. Мы были первой силой, которая пробивала линию фронта, которая возвращала территорию, оккупированную противником.
Здесь мы воевали против мусульман. На их стороне были солдаты буквально из всех восточных земель: были из Афганистана, с Ирана, с Пакистана и с Арабских земель, их называли муджахидины. Они воевали на стороне мусульман, также там были и хорваты – усташи. Тогда хорваты были за одно с мусульманами и друг другу помогали. В Сараеве велась тяжелая уличная война, приходилось воевать от одного дома до другого. Мы несли много потерь, потому что так и бывает, что кто наступает, всегда несет больше потерь, чем тот, кто сидит в обороне. Дальше был Братунац, где также велась тяжелая борьба. Бригада продолжала нести потери, но вместо одних, выбывших из строя, приходили другие. Добровольцы прибывали из Черногории и из Сербии, люди доброй воли приходили на помощь. Не щадили своих жизней, боролись за наш народ, за нашу землю. Мы считали и считаем, что это такая же наша земля, как и любого серба, потому что мы – русские, православные, а сербы – наши братья. Дальше мы начали пробиваться к городу Сребряницы. Было много боев. Но один случай – особенный.
Подняли нас ночью, неожиданно. Нас часто поднимали в любое время и бросали туда, где наша помощь была необходима. Тогда нас привезли на место и сообщили, что мусульманская группа солдат, 68 человек, вошла ночью в село, где находилось 102 человека гражданского населения, в основном дети, старики, женщины. Трех сербских солдат, бывших в деревне, они убили. Убили так: выкололи глаза, отрезали уши и т.д. Это у них такая манера ведения военных действий. Были убиты все в каждом доме. Никого они не пожалели. Резали, стреляли, жгли; уничтожалось все. Когда мы вошли в это село, боснийцев уже не было. И, верите или нет, это было ужасно. Ужасно и дико смотреть на все это. Непохожие на людей трупы, разбитые головы, отсеченные руки, выколотые глаза, отрезанные носы, истыканные штыками и ножами, изрешеченные автоматными очередями тела. Что делать? Страх. Мы оставили часть бойцов в деревне, чтобы они в машины загрузили останки тел, которые когда-то были людьми, а сами двинулись дальше. Быстро перекрыли все пути, чтобы эта группа убийц не могла отойти. И вскоре мы их нашли, окружили. И не один из них не ушел. Пленных не брали.
Потом была Далмация. В Далмации усташи чинили еще большее зло. Тут тоже уничтожалось все сербское, всех сербов избивали, резали, расстреливали, насиловали. Воевали против нас русским оружием, которое поставлялось им из Германии. Здесь, в Далмации, я встретил много русских. Была одна группа с Урала, очень хорошие ребята, добровольцы из России.
Русских боялись, сильно боялись усташи, потому что они знали нас из опыта Второй Мировой войны, когда они ничем не могли остановить русских. И сейчас русских считают очень хорошими солдатами. И оно так и есть. Был случай, когда 30 русских бойцов держали линию фронта протяженностью 15 км, в это невозможно поверить. В результате боев несколько человек было убито, несколько ранено. Мне очень жаль этих ребят, но они выполняли свой священный долг. Мы все знали, что такое может случиться с каждым из нас. Но самое страшное было не умереть, а попасть в плен. Вот это было самое страшное. Я прошел всю Далмацию, Бихач, Зворник, Клин. В Клине находилось ООН. В Клин стекались добровольцы из Сербии, Румынии, Болгарии. Из Румынии было много добровольцев православных, хорошие солдаты. И наши русские ребята приезжали. Воевали на этой территории, очень хорошо воевали.
Как на Западе представляют серба? Что он агрессор, сжигает, убивает, но это не правда. Это не правда. Я был в этом войске и видел все своими глазами. И не только я, это могут подтвердить те ребята, которые воевали со мной. А их в России, поверьте, очень много.
Подготовил
Анатолий КАЗАНЦЕВ
По материалам http://srpska.ru
Приводится в сокращении