Безценный дар рассуждения

11/24 октября – память Собора преподобных старцев Оптинских

 

 

 

Святые Отцы-подвижники выше всего в духовной жизни ставят рассуждение. Что такое рассуждение? Это – особый дар Божий, дающий исполнителю заповедей Божиих способность познавать, как лучше и душеспасительнее делом совершить ту или другую добродетель, совершить дело доброе возможно согласнее с волею Божией. Сей дар дается Богом после великих подвигов в духовной жизни, а пока человек не удостоится получить его, он должен отсекать свою волю, даже свое смышление – во имя послушания воле Божией, перед старцем или перед тем, к кому он находится в отношениях духовного подчинения, причем оба они руководятся опытом святых людей, имевших несомненно дар рассуждения. Вот почему Святые Отцы и говорят, что послушание есть матерь смирения и рассуждения.

Знают ли миряне-христиане эту мудрость духовную? Не впервые ли многие из них сейчас читают о ней? А между тем – для православных это должно бы быть азбучкой их духовной жизнедеятельности. Без рассуждения – все равно, будет ли сие рассуждение смиренным послушанием опыту святоотеческому или это уже плод опыта собственного, а следовательно, – Божий дар, плод смирения, – без рассуждения, говорю, ни одна добродетель не имеет настоящей цены в очах Божиих. Будет ли то молитва или пост, или милостыня – без рассуждения все это может обратиться даже во вред делателю сих добродетелей, ибо под все это, без рассуждения, может быть незаметно подложено, как почва, как тайное побуждение, например, тщеславие или иная какая-либо другая страсть, и тогда вся ценность доброделания будет похищена врагом нашего спасения. Ведь сказано в Писании и о молитве: молитва его обратится в грех (ср.: Пс. 108, 7), а о посте и бдении сказал некогда бес одному подвижнику: «Ты постишься, а я – никогда не ем; ты бодрствуешь, а я – никогда не сплю». Без рассуждения самая любовь, сей верх нравственного совершенства, может обратиться или в буддийское непротивление злу, или же в туманный, расплывчатый, безпочвенный, холодный гуманизм. Самое смирение, сей воздух, коим дышат добродетели, может выродиться в смиреннолукавство. Так необходим дар рассуждения, как основа христианской деятельности! Вот почему добродетель послушания, как одно из главных средств к приобретению рассуждения, столь высоко ценится в духовной жизни Святыми Отцами и учителями Церкви.

Будучи по своей природе даром благодати Божией, стяжеваемым, однако же, личным подвигом человека, рассуждение делает человека, обладающего им, причастником общецерковной жизни. Церковь есть единый живой организм, имеющий своею Главою Самого Господа нашего Иисуса Христа и объединяющий в себе всех во Христе спасаемых – от первозданного Адама до последнего его потомка, который примет святое Крещение перед Пришествием Господа на Суд всемирный, – словом, все спасаемое во Христе человечество. Глава Церкви – Христос – благодатию Духа Святаго руководит духовною жизнию верующих в Него; а верующие, личным подвигом накопляя духовные опыты благодатной жизни, делятся ими со своими собратиями во Христе и таким образом не только единым сердцем и едиными усты, но и единомыслием дел в жизни во Христе исповедуют Его яко Главу свою и прославляют всемощную спасающую силу Его. Да иначе и быть не может в Церкви Христовой, ведь все, что мы делаем доброго, исполняя святую волю нашего Господа, делаем не мы: Он в нас и через нас исполняет Свои же заповеди. Ведь это Его слово: Без Мене не можете творити ничесоже (Ин. 15, 5). Таким образом, жизнедеятельность Церкви, каждого отдельного ее члена и всех вместе в сущности – есть жизнедеятельность Главы Церкви, Самого Господа Иисуса Христа.

Из сего видно, как для каждого члена Церкви должно быть обязательно сообразовать всю свою личную жизнедеятельность с волею Главы Церкви – Христа и с жизнедеятельностью всей Церкви – Его тела. Только то добро спасительно, которое вполне согласовано с сею Божественною волею, о котором и совесть наша свидетельствует, что оно не нами, не нашими личными силами, а благодатию Христовою соделано. Такое добро делает нас самих живыми членами единого тела Христова – Его Святой Церкви, нашей Матери, органами Христа в Его жизнедеятельности на земле. И в этом – наше счастье, в этом залог и начаток нашего вечного блаженства еще здесь, на земле.

И кто живо сознает это, кто живо в самом себе ощущает эту жизнедеятельность Христа, кто чувствует свое полное безсилие на доброделание без Его благодатной помощи – тот всегда с глубоким смирением будет благоговейно исповедовать силу Христову и все будет приписывать Ему Единому, яко действующему вся во всех членах тела Его – Церкви. Живу не ктому аз, – восклицал некогда в благодатном восторге великий апостол Христов, – но живет во мне Христос (Гал. 2, 20); Вся могу о укрепляющем мя Иисусе Христе! (Флп. 4, 13). Отсюда – глубокое, для мира сего непостижимое смирение святых Божиих и всех вообще подвижников благочестия. В чувстве сердца все они ничего не видят в себе истинно доброго, что принадлежало бы лично им: «Наше – это грехи, а если что и делаем доброго, то – уже не наше, а Божие. Ведь сказано: „Егда сотворите вся повеленная вам, глаголите, яко раби неключими есмы: яко еже должни бехом сотворити, сотворихом“ (Лк. 17, 10)». Для таковых становится уже безопасен и дар чудотворений с даром пророчества или прозорливости: чувствуя и сознавая себя орудиями, органами жизнедеятельности Самого Христа, они не смеют и помыслить что-либо о себе высокое, напротив – с благоговейным смирением все относят ко Христу и за все прославляют Его всемощную благодать.

<…> [Посему] для всех нас, верных чад Церкви, важно быть в единении духа с Церковью веков минувших, на Небесах уже торжествующей, – в единении не только учения веры, но и самых принципов нашей христианской жизни. А искание этого единения и есть то, что мы называем рассуждением. Со стороны Главы Церкви это – Его дар, а со стороны нашей – всецелое стремление во всем и всегда согласовывать волю свою с волею Его, внимая учению Церкви и ее благодатных, духовным опытом богатых пастырей и учителей духовной жизни. Господь не оставляет Свою Церковь и в наше скудное верою и духовностью время без живых руководителей в духовной жизни. Где они? Кто они? Ищите, и обрящете, – глаголет Господь, – толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 7). Молитесь, просите, и дастся вам. Так молился святой Царь и пророк Давид: Научи мя творити волю Твою, яко Ты еси Бог мой (Пс. 142, 10); настави мя на истину Твою (Там же. 24, 5); скажи мне, Господи, путь, в оньже пойду, яко к Тебе – от всякого житейского попечения и пристрастия – взях душу мою (Там же. 142, 8).

Должно только помнить, что по слову святого Иоанна Лествичника тому, кто хочет познать волю Божию, прежде всего следует умертвить в себе всякое собственное желание, отречься от всякого своего смышления – и только тогда вопрошать старцев или пастырей Церкви о том, в чем имеет он нужду. При этом он обязан принимать от них советы, яко от уст Самого Бога, хотя бы то и казалось противоречащим его желаниям и намерениям и хотя бы тот, кого он вопрошает, сам и не был строгим подвижником. «Несть бо неправеден Бог, – говорит великий учитель духовной жизни святой Иоанн Лествичник, – и не попустит, чтобы души, совету и суду ближнего с верою и незлобием (в простоте сердца) покоршияся, были обмануты, и хотя вопрошаемые были и неразумны (недостаточно опытны), однако есть в них Дух Божий безтелесный и невидимый».

На сем основывается так называемое старчество. Не для иноков только, но и для всех, внимающих делу своего спасения, оно необходимо. Сами старцы всячески отсекают свою волю – и перед духовными своими друзьями, и перед лицом Божиим, молясь слезно, да скажет им Господь волю Свою, да подаст им слово благопотребное ко спасению вопрошающих. И как бы ни было иногда горько это слово, они говорят его небоязненно, невзирая на лица, единственно внимая голосу своей совести. И верующие миряне с любовью внимают слову их и иногда издалека идут к ним или же ведут с ними постоянную переписку. Известно, сколько томов писем уже издано разными лицами и особенно Оптиной Пустынью, писем, заключающих в себе сокровища духовных советов, преподанных старцами по разным случаям духовной жизни. И строго следят старцы Божии, чтобы их ответы, их письма соответствовали учению Святых Отцов-подвижников, наипаче же – слову Божию. Если их совесть колеблется, то они не дают никакого ответа, дабы не погрешить перед Богом и не подать вредного совета. И по мере их отречения от своей воли и смышления Господь дает им дар рассуждения на пользу ищущих их окормления. И нередко вся судьба мудрого и ученого человека решается словом простеца-старца, Богом умудренного. И в этом порядке водительства Божия совершается та тайна, о коей некогда изрек Господь в молитве Отцу Своему Небесному: Благодарю Тя, яко утаил еси сия от премудрых и разумных и открыл еси та младенцем (Мф. 11, 25) – младенчествующим в простоте верующего сердца.

Наше время тем и опасно, что самое нужное для христианина и забывается. Толкуют и спорят о самых превыспренних (возвышенных, – примеч. ред.) предметах, а духовной азбучки и не вспомнят. Оттого и происходит та безплодность даже в добрых начинаниях, какая иногда приводит нас в недоумение: отчего это? – От недостатка духовного рассуждения, от излишней самонадеянности, от самочиния. <…>

Вне Церкви Христовой – нет благодати, нет и спасения! Мы знаем ведь, что и магометанские факиры, и индусские йоги совершают такие подвиги, коим нельзя не изумляться: и постятся по нескольку недель, и истязуют свое тело всякими способами, но все это совершается вне благодати, скажу больше: все они, находясь в отчуждении от благодати, живущей только в Церкви Божией, пребывают под влиянием врага рода человеческого, который не только помогает им в их лжеподвигах, но и других через то влечет к погибели. Но не столько виновны будут на Страшном Суде Божием все сии, вне Церкви и в прелести находящиеся, сколько христиане, знающие путь Христов и идущие путем гордыни сатанинской.
Что я сказал сейчас о подвигах духовных, то применимо и к подвигам всякого доброделания. Путь смирения один и тот же – и для монаха, и для мирянина. Будет ли то подвиг молитвы и поста, или же подвиг милостыни, храмоздательства, или же всякого служения ближнему – все будет ценно в очах Божиих только тогда, когда совершится во смирении, в отсечении своего смышления, при проверке своего доброделания церковным о нем учением, дабы действовать так, как подобает члену Церкви – в единении с Церковью и Самим ее Главою, Господом Иисусом Христом. В этой проверке себя, в этом искании единения, как я выше уже сказал, и заключается добродетель рассуждения, которая должна руководить всяким начинанием нашим, всяким нашим доброделанием.

Скажи же нам, Господи, путь, в оньже пойдем, и научи нас непогрешительно творити волю Твою!..

 

Архимандрит
Никон (РОЖДЕСТВЕНСКИЙ)

 

«Козни врагов наших сокруши...»:
Дневники. М., 2008.