ЭЛЕКТРОННАЯ ВЕРСИЯ ГАЗЕТЫ "ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ"
ЗА ДРУГИ СВОЯ С КРЕСТОМ И ЧЕСТЬЮ СТРАНИЦА 16
СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||

 

Герои Великой
Отечественной
войны

 

 

Мы продолжаем публикацию небольших заметок о героях СССР – тех людях, которые своей самоотверженностью приблизили славный день Победы русского народа над фашистскими захватчиками в Великой Отечественной войне, вложив в совершенный ими подвиг все, что имели, а очень часто – саму свою жизнь.

 

 

ДЕВЯТАЕВ

МИХАИЛ ПЕТРОВИЧ

 

Спустя много лет после Второй мировой войны в одной из европейских газет появилась статья бывшего узника концлагеря об удивительном подвиге советского летчика, который в 1945 году увел немецкий самолет из лагеря Пенемюнде и спас десять обреченных на смерть заключенных, в том числе и автора воспоминаний. В результате долгих поисков героя нашли в... ГУЛАГе. Этот фантастический по своей дерзости поступок – отчаянный угон и поединок с самим отцом «Фау» Вернером фон Брауном (1912–1977; немецкий, а с конца 1940-х гг. американский конструктор ракетно-космической техники, один из основоположников современного ракетостроения, создатель первых баллистических ракет «Фау-2». – Примеч. ред.) – совершил Михаил Петрович Девятаев.

 

Родился будущий герой в 1917 году селе Торбеево Пензенской губернии, став 13-м ребенком в бедной крестьянской семье. Отец его умер от тифа, когда мальчику исполнилось всего два года. Впервые увидев самолет еще подростком, Михаил раз и навсегда избрал для себя профессию летчика. Но путь к мечте оказался тернист: сначала предстояла учеба в Казанском речном техникуме, работа по специальности речником, и только потом – летное военное училище. Из его стен в 1939 году Девятаев вышел лейтенантом, еще не ведавшим об испытании, которое ему готовила судьба...

В одном из воздушных сражений на Украине, свалив на землю «мессер» (самолет немецкой фирмы «Мессершмитт», – примеч. ред.), Михаил был ранен в ногу, потерял много крови, однако сумел посадить машину. После полученного ранения и лечения в госпитале летчика фактически списали из современной скоростной авиации – он получил назначение в полк самолетов У-2, до войны выполнявших роль учебных, но позже использовавшихся в качестве легких ночных бомбардировщиков. На этом «небесном тихоходе» Девятаев неоднократно совершал бомбардировки вражеских позиций, доставлял в полевые госпитали донорскую кровь, вывозил из немецкого тыла раненых партизан – воевал мужественно и умело, но не терял надежды вернуться в истребительную авиацию. Помог «уговорить медицину» и взял его в свою авиадивизию Александр Покрышкин, к тому времени дважды Герой Советского Союза.

Девятаева сбивали. В первый раз – на третий день войны. Тогда возле Минска он попал под огонь «мессершмитта» и выпрыгнул с парашютом из горящего И-16. Не прояви Михаил находчивости, война и жизнь окончились бы для него уже в том бою, ибо «мессер» развернулся, готовясь расстрелять летчика. Но воин стянул стропы и камнем понесся к земле. В ста метрах он успел раскрыть парашют и таким образом спасся. Прыгать ему приходилось потом еще не раз, однако всегда успешно. И все же один полет, когда враги подбили машину героя, оказался роковым.

 

 

Это произошло 13 июня 1944 года, накануне наступления под Львовом. В тот день старший лейтенант Девятаев сделал три боевых вылета (к тому моменту на его счету их было уже более 180). Поднявшись на закате солнца в четвертый, он увлекся неравным боем и не заметил, как из облака вынырнул немецкий истребитель. Едва ли не в тот же миг летчик ощутил, что его боевая машина споткнулась, увидел дым и языки пламени. Покидая по приказу командира горящий самолет, готовый в любую секунду взорваться, он сильно ударился о хвостовой стабилизатор...

Очнулся Девятаев в плену, в немецкой землянке. Сначала с ним обошлись на удивление человеколюбиво – перевязали рану, накормили, не тронули ордена. Но вскоре открылась причина такой «доброты» – немецкий офицер предложил ему, как и остальным захваченным авиаторам, перейти на сторону фашистов и воевать против Советского Союза. «Среди летчиков предателей не найдете», – таков был ответ Михаила, после чего отношение к нему резко переменилось.

Оказавшись в фашистском концлагере у города Клейнкенигсберг, Девятаев решил во что бы то ни стало бежать. Врач, тоже пленный, как-то рассказал, что неподалеку находится аэродром. В воскресный день, когда немцы отдыхают и у машин остается только охрана, можно попытаться захватить самолет. Но побег представлял особую трудность: вся территория лагеря  простреливалась с вышек; ров, колючая проволока с током высокого напряжения... Вместе с тремя друзьями-летчиками герой надумал сделать подкоп прямо из своего барака на сваях.

Рыли ложками, мисками, а землю выносили, рассыпая ровным слоем под дощатым полом строения. Работали ночью, наблюдая в щелку за часовым. Из детских рубашек, подобранных у барака (раньше там содержали детей), нарвали ленты. Веревкой, привязанной к ноге «забойщика», подавали сигнал об опасности. Чтобы не запачкать одежду и не выдать себя, в нору лазили нагишом. Сил у каждого хватало на пять-шесть минут. Когда цель была уже близка, в барак вдруг хлынули нечистоты – узники вышли не на ту трубу. Естественно, лагерное начальство тотчас узнало о происшедшем. Попытка побега каралась смертью, однако агонию трех еле державшихся на ногах пленников решили продлить. Сковав их цепью, отправили в лагерь Заксенхаузен.

Все, что было до этого, представилось теперь лишь преддверием ада. Уделом прибывавших в Заксенхаузен была исключительно смерть – от истощения, побоев, страшной скученности, которую по мере появления новых жертв разрежал крематорий. Узников делили на «смертников» и «штрафников» – разница состояла только в том, что первые подлежали скорейшему уничтожению.

За попытку побега Девятаев как «смертник» ожидал расстрела, но случилось неожиданное. В санитарном бараке, у всех на глазах охранник лопатой убил осмелившегося закурить заключенного. Труп лежал прямо у стены. Глядя на Девятаева, старик-парикмахер из санитарной команды вдруг сунул ему в руку бирку с номером погибшего, забрав у летчика его собственный жетон. С того момента Михаил стал не «смертником», а «штрафником» по фамилии Никитенко, бывшим учителем из Дарницы.

«Как выжил – не знаю, – рассказывал легендарный летчик, – в бараке девятьсот человек – нары в три этажа. Каждый из узников в полной власти капо, эсэсовцев, коменданта. Могут избить, изувечить, убить... 200 граммов хлеба, кружка баланды и три картофелины – вся еда на день... Работа – изнурительно тяжкая или одуряюще безсмысленная... Ежедневно повозка, запряженная людьми, увозила трупы туда, где дымила труба. И каждый думал: „Завтра и моя очередь“. Забираясь ночью на нары, я размышлял: друзья летают, бьют фашистов. Матери, наверное, написали: „Пропал без вести“. А я не пропал. Я еще жив, я еще поборюсь...»

Подготовил
Евгений ПОЛЕВОЙ

 

По материалам интернет-СМИ


Продолжение см. в след. номере

 

 


 

Казачий словарь-справочник

 

Продолжение. Начало см. в № 1 (1).

 

СТАНИЧНОЕ ПРАВЛЕНИЕ (окончание). Деятельность Станичного правления проявлялась также в заботе о нуждающихся семьях, вдовах и сиротах, в посильной помощи им; в моральном воздействии на нерадивых хозяев, малозаботливых отцов и непочтительных детей. В случае катастрофического неурожая Правление принимало меры для предотвращения голода и обезпечения неимущих хлебом. Оно же ведало медицинской опекой и делами просвещения, больницами и школами, принимало участие в образовании новых церковных приходов и в поселениях своего юрта помогало строить храмы. Кроме того Станичное правление следило за правильным использованием леса, за выполнением постановлений о рыбной ловле, за ремонтом общественных построек, мостов и дорог. Под контролем Станичного сбора оно равномерно распределяло между жителями пахотные, луговые, толочные и усадебные угодья. Все это входило в круг обсуждения и решений станичного общества, которое таким образом чувствовало себя полным хозяином местной жизни. При этом общественная дисциплина нарушалась редко, т. к. покоилась на авторитете выборной власти и старшего поколения, на почитании религиозных устоев и древних казачьих традиций.

СТАРАЯ ЛИНИЯ – полоса укрепления и казачьих станиц, основанная на Северном Кавказе в 1777 году. Первоначально Старая линия шла от Азова к Моздоку через Царицынскую крепость (остатки которой находились возле станицы Кавказской). Первые станицы – Северская, Ставропольская, Московская и Донская – были основаны донскими казаками, переселенными сюда из Новохоперской крепости. С 1792 года Старая линия на западе связывалась с постами черноморских казаков. По Тереку же несли службу гребенские казаки. В 1794 году Линию пополнила тысяча семейств, принудительно переселенных с Дона, и после этого из года в год туда прибывали казаки с Дона, Днепра, Донца и Волги, закладывавшие новые станицы. С продвижением в глубь Предкавказья Старая линия все более расширялась. В 1825–1826 годах она продвинулась на юг к Пятигорью, к верховьям рек Кубани и Терека. В 1832 году линейные полки были сведены в Кавказское линейное войско. В 1858-м возник ряд станиц уже за Кубанью – т. н. Новая линия.

 

Продолжение следует.

 

СТРАНИЦЫ: || 1 || 2 || 3 || 4 || 5 || 6 || 7 || 8 || 9 || 10 || 11 || 12 || 13 || 14 || 15 || 16 ||
© ПРАВОСЛАВНЫЙ КРЕСТ. Разрешается перепечатка материалов со ссылкой на источник